которой она подарила сорок рублей. А старшей внучке Насте, собирающейся замуж, она дала аж двести рублей.

Нина Васильевна рассказала дочери и внукам, как она мучается с обилием яблок. Не забыла она также сообщить, что Маргарита дважды была у неё, но в основном живёт у матери в Выксе, куда, после посещения Берёзовки, она отправила и младшего сына Серёжу.

А 24 августа Нина Васильевна в письме из Реутова сообщила младшему сыну, что летом у неё в гостях в деревне побывали внучки Тамара и Ирина, и внук Серёжа.

Платон теперь, после мытарств с экзаменами в Плехановском, осложнением отношений с Варей и любовными переживаниями, отдыхал душой и телом. Кроме помощи отцу, он играл в разные игры, катался на велосипеде, интересуясь и политикой.

На даче Платон узнал, что с 25 августа Великобритания приступила к выводу своих войск из Адена, а в Египте был посажен под домашний арест бывший первый вице-президент ОАР и главнокомандующий вооружёнными силами маршал Абдель Хаким Амер, обвинённый в организации заговора. Одновременно были произведены аресты среди офицеров.

— Ну, всё! Теперь я буду регулярно заниматься, не запускать материал! И фиг меня теперь кто выгонит из института! А то вон все говорят, что в Бауманский поступить не так трудно, как учиться там! — размышлял Платон, ставя себе ближайшую задачу.

В конце августа он съездил в институт, получив необходимые документы и справки, списав расписание занятий и номера аудиторий.

В эти же дни Настя проводила в Ленинград Павла на годовое обучение в военно-политическом училище. И теперь она вздохнула свободно.

Свободней вздохнул и Платон, видя, что до конца августа его «Динамо» не проигрывало, оставаясь в лидерах, а извечный соперник «Спартак» поражением 29 августа от ЦСКА прервал свою длинную беспроигрышную серию.

Но ещё более свободно вздохнул Платон, когда к вечеру в пятницу 1 сентября отец с матерью привезли домой купленную ими вскладчину радиолу «Чайка-М».

— «Сын! Это тебе подарок за поступление в институт! Только давай теперь держись, не вылетай!» — сделали они Платону приятный сюрприз.

— «Да теперь я точно не вылечу! Не бойтесь! Ведь я, почему вылетел? Потому что в прошлый раз не было подарка!?» — радостно пошутил он.

— «Здорово! Теперь мы сможем слушать пластинки!» — обрадовалась и Настя.

— «Только их ещё купит надо!» — временно чуть охладил её пыл брат, вместе с нею приступив к изучению подарка.

Данная модель радиолы «Чайка-М» выпускалась Днепропетровским радиозаводом с 1965 года. Она имела третий класс и предназначалась для приёма радиостанций в диапазоне длинных, средних, коротких и ультракоротких волн, а также для проигрывания грампластинок на скоростях вращения в 33, 45 и 78 оборотов в минуту.

И теперь Кочеты могли искать нужные радиопрограммы в различных диапазонах, в том числе и зарубежные радиостанции. И в отсутствие, уехавших на дачу, матери и брата Настя принялась глубже и шире знакомиться с радиолой.

А в понедельник 4 сентября, физически и морально отдохнувший, довольный собой новоиспечённый студент-вечерник, Платон Петрович Кочет вышел на работу. Он даже почувствовал, что соскучился по коллективу, но, прежде всего, по Тане Линёвой.

На работе он узнал множество разнообразных новостей.

Начальника цеха Альберта Иванович Авдеева, давно выведшего их цех в передовые, назначили начальником другого, отстающего цеха.

А на его место начальником цеха назначили Владимира Григорьевича Зотова. На его место в Планово-диспетчерское бюро перевели Владимира Фёдоровича Афиногенова, на место которого мастером токарного участка назначили, в этом году окончившего заводской техникум, Якова Александровича Родина. И Платона это обрадовало.

Из следующих цеховых новостей явилось передача цеху новых помещений на втором этаже в северном торце их здания. На прежнем месте теперь был организован красный уголок, а в новых помещениях размещалось руководство и другие службы цеха. Так что теперь Татьяна реже ходила мимо Кочета, что вызывало у него чувство досады.

Её подружка Ира Верхивкер вышла замуж за инженера Шанина из одного из отделов их корпуса, располагавшегося этажами выше. И теперь на работу и с работы блеклый тридцатипятилетний и щуплый очкарик почти всегда сопровождал свою жену и её подруг.

— С другой стороны, его присутствие может теперь помочь мне в разговорах с Таней! Надо попробовать! — оживился Кочет.

Ещё одна свадьба состоялась между работниками цеха. Наверно все сотрудники цеха порадовался за давно засидевшуюся в девках Таисию Николаевну Серикову, вышедшую замуж за совсем недавно пришедшего в их цех сорокапятилетнего вдовца — очень крупного мужчину Ивана Оглоблина, работавшего слесарем-ремонтником.

В цех пришло много новых работников.

Вместо Василия Махина в ПДБ пришёл Алексей Иванович Поджарков, почему-то сразу уловивший симпатию Кочета к Линёвой.

Начальником слесарей-ремонтников пришёл пожилой Сергей Александрович Тараканов, сразу же своим первым заказом сдружившийся с Кочетом. А к самим слесарям-ремонтникам добавился, окончивший школу, Валерий Панов, оказавшийся сыном директора стадиона Петра Матвеевича Панова и братом одноклассницы Насти — Нины Пановой.

К токарям добавился молодой мужчина Валерий Жак.

А на прецизионный участок к мастеру Серафиму Фёдоровичу Климову пришли сразу трое молодых рабочих: шахматист Дима Василенко, футболист Толя Звенигородский и студент-вечерник Игорь Заборских, оказавшийся одногруппником Платона по институту.

Но среди всех новостей оказалась и одна неприятная. Летом, в отсутствие Платона, его друг Володя Лазаренко работал во вторую смену вдвоём с Борисом Лапшиным. Расслабившийся от монотонной операции, Володя облокотился на стол станка, на котором зажатую деталь обрабатывала цилиндрическая фреза, срезая слой за слоем. Он не сразу заметил, а почувствовал, как фреза захватила рукав его халата и стала медленно и верно прибирать к себе его руку. Попытка выдернуть руку не привела к успеху. Тогда Володя попытался выключить станок, но не смог дотянуться до кнопки. Пришлось ему кричать и звать на помощь Лапшина, который к счастью в это время никуда не отлучался.

И тот подоспел почти вовремя, выключив станок. Но фреза уже сделала своё чёрное дело, до крови отфрезеровав Володе верхнюю часть правого предплечья и разорвав в клочья рукав халата. Пришлось Боре сопровождать Володю в медпункт. К счастью рана оказалась не глубокой — пострадал только кожный покров. Но Лазаренко надолго оказался на больничном.

— «Вовк! Тебя прям нельзя одного оставить!» — лишь только это и смог произнести сочувствующий друг.

А в остальном всё было без изменений.

В первый же день Платон отнёс справку о поступлении в институт в Отдел кадров и в Военно-учётный стол, а потом ещё и с удовольствием отнеся её табельщице Наташе Буяновой в новое помещение цеха.

— «Здравствуйте!» — со всеми поздоровался Кочет, задержав свой взгляд на чуть оживившейся Татьяне.

— «Так ты же учился в Плехановском!?» — удивилась табельщица на