для народного кумира, но он ее в Эдварде принимал. В отношении Гастингса Ричард совершенно не мог так поступить. Сам он вел сравнительно добродетельное существование, - хранил супружескую верность, исключительно до заключения брака встречаясь с любовницей и произведя от нее двух незаконнорожденных детей.

Ричард знал, что должен проявлять снисхождение, но Гастингс был распущенным и наслаждался этим. Как утверждала Елизавета, конкретно Уильям Гастингс втянул покойного короля в дикие чувственные приключения. Теперь он проводил время с Джейн Шор, уже минувшей объятия маркиза Дорсета, и поэтому герцог испытывал к нему крайнее отвращение.

Подобный поворот вынудил Ричарда отвернуться от Гастингса. Он действительно не желал видеть этого человека на собраниях своего Совета, хотя и чувствовал к нему личную симпатию. Уильям Гастингс умел очаровывать, обладал определенным уровнем влияния, но обращаться с ним следовало с осторожностью.

Сейчас перед герцогом стоял Кэтсби и рассказывал свою выводящую из равновесия историю.

Кэтсби являлся ближайшим сотрудником и соратником Уильяма Гастингса. Именно Гастингс исполнял по отношению к нему роль своеобразного покровителя, помог в служебном продвижении, значительно выделил его функции в графствах Нортхэмптон и Лестершир. К тому же первым обратил на Уильяма Кэтсби внимание герцога Ричарда Глостера.

Ричарду он сразу же пришелся по душе, и Его Милость нашел Уильяму место на заседаниях своего Совета. Теперь же казалось крайне неудобно говорить таким образом с герцогом о Гастингсе.

Последний доверял Кэтсби. Он немного напоминал покойного короля тем, что принимал желаемое, но совершенно иначе взирал на вызывающее у него неприятие.

Гастингсу не следовало быть таким доверчивым.

Кэтсби сказал, что поверить не может в действительность случившегося, но опасается высокой вероятности факта. Итак, Уильям Гастингс находится в связи с Ее Величеством.

'Каким образом?' - поинтересовался Ричард.

'С помощью Джейн Шор. Она навещает королеву в убежище. Я наблюдал за ней. Более того, я заплатил людям, присутствующим там, дабы они слушали, что обсуждают Ее Величество и госпожа Шор'.

'А Гастингс?'

'Мой господин, он уже готов вас предать, встать на сторону Вудвиллов, вывести королеву из убежища и поднять народ на поддержку Его Величества. Наш монарх полагает, что его матушка и дядя априори не способны совершить зло'.

'Ну это я знаю превосходно', - согласился Ричард. 'Эдвард отчетливо дал мне понять свою точку зрения'.

'Гастингс намекнул мне, о чем думает', - продолжил Кэтсби. 'Он доверяет мне. Считает своим человеком. Но, мой господин, я верен вам...а не Гастингсу. Поэтому и принял на себя болезненную задачу - рассказать вам о его планах и о том, что я узнал о его действиях'.

'Случившееся для меня - прискорбное потрясение', - признался Ричард. 'Я доверял Гастингсу. Он был ближайшим другом моего брата'.

'Мой господин, больше доверять ему вам не следует'.

'Будьте уверены, не стану. И когда получу доказательства затеянного заговора, точно пойму, как мне действовать'.

Кэтсби подытожил: 'Значит, я выполнил свой долг'.

'Благодарю вас. С этим будет проведена работа. Но, в то же время, понаблюдайте для меня. Дайте знать, если что-то станет между ними происходить. Выясните все, что сумеете, о поведении Гастингса'.

Кэтсби поклялся исполнить порученное.

После его ухода Ричард позвал к себе Бэкингема и открыл ему обнаруженное Уильямом Кэтсби. Тот внимательно выслушал новость.

'Гастингс всегда был недоумком', - сделал он вывод. 'Но существует лишь один способ взаимодействия с предателями, пусть они и недоумки'.

'Я придерживаюсь точно такого же мнения', - согласился Ричард. 'Однако, выяснилось еще больше интересного. Бэкингем, есть кое-что крайне важное, что я сейчас вам открою. Ко мне приходил Стиллингтон с очень странными откровениями. По его словам, мой брат не был по-настоящему женат на Елизавете Вудвилл'.

'Как такое может быть?'

'Он так сказал. Стиллингтон лично обвенчал Эдварда с леди Элеонорой Батлер'.

'Господи! С дочерью старого Шрусбери. Эдеонора приходилась мне кузиной, она была дочерью моей сестры. Из нее бы получилась более достойная королева Англии, чем из представительницы семьи Вудвиллов'.

'Да, вы правы. Элеонора Батлео ушла в монастырь, где и умерла, но уже спустя несколько лет после так называемого брака брата с Елизаветой Вудвилл'.

'Так значит, Ричард, король Англии отныне - вы'.

'Кажется, что так...если Стиллингтон говорит правду'.

'Почему он не может говорить правду?'

'Вопрос слишком серьезен. Необходимы весомые доказательства'.

'Ради Бога, они должны найтись. И когда мы их получим...Это же прекрасные известия. У нас будет зрелый монарх, монарх, умеющий править. Не станет регентства...не станет протектората...не станет короля-ребенка. Это же ответ свыше'.

'Не так быстро, мой господин. Сначала нам следует доказать услышанное. Тут еще много, что нужно сделать. Чего я боюсь больше всего, - погрузить государство в пламя гражданской войны. С нас ее уже достаточно. Еще войн никто из нас не желает'.

'Но вы должны объявить себя королем'.

'Не сейчас. Давайте подождем. Отыщем подтверждения. Проверим настроение населения'.

'Народ провозгласит и признает своего истинного монарха'.

'Сначала нам следует убедиться, что народ готов это сделать'.

Ричард взглянул вдаль. Он выдал тайну. И у этого возникнут далеко идущие последствия, герцог не сомневался.

Открытие произвело ошеломляющее впечатление. Подобные Бэкингему люди стали бы действовать поспешно и неосмотрительно. Тот считал, что Глостеру необходимо немедленно заявить о своих претензиях на трон. Именно так поступил бы Бэкингем, окажись он на месте Ричарда. Говоря честно, герцог сам хранил уверенность в правах на престол - хрупкую, но время от времени давал понять, что знает о ее основаниях.

Его Милость герцог Глостер оказался в затруднительном положении. Он стремился встать у руля государственного корабля, ибо понимал, что способен править. Это было доказано наведенным на севере страны порядком. Ричард мечтал сохранить Англию процветающей и мирной, поэтому, последнее, чего он желал - гражданская война.

Юный король с каждым новым днем испытывал по отношению к дядюшке все больше негатива. Главными причинами случили заточение Его Милости лорда Риверса и Ричарда Грея и пребывание в убежище матушки мальчика. Эдвард винил в произошедшем герцога Глостера, что имело достаточно логичный фундамент. Но монарх