И все же он не мог не думать о том, что, живи они в этом городе, все происходило бы совсем по-другому. Людей с увечьями здесь не чурались, не набрасывались на них с камнями. Здесь можно было бы жить открыто и без страха… Но тогда не исключено, что Маюн осталась бы с Кентоном. Эта мысль пронзила его, словно кинжал, и, к своему стыду, Аннев поймал себя на том, что благодарен Шаенбалу за его ужасные законы.

Вместо того чтобы спрыгнуть с высоты двенадцати футов, Аннев свесил ноги и поехал вниз. У самого края крыши он повернулся на живот и, взглянув наверх, увидел, как с одной крыши на другую перепорхнула какая-то черная фигура в развевающихся одеждах.

От удивления Аннев растерялся, не успел ухватиться за край и плашмя рухнул на землю. От удара воздух выбило из легких, и несколько секунд он лежал, распластанный, пытаясь восстановить дыхание. Наконец он поднялся на ноги и кинулся через улицу к поджидавшим его товарищам. Добежав до ниши, в которой они прятались, Аннев развернулся и замер на месте, ища глазами преследующего их черного человека.

Примерно через минуту Кентон, переглянувшись с Фином, спросил:

– Аннев, ты в порядке? Стукнулся ты, конечно, здорово.

– В порядке, – бросил Аннев, не оборачиваясь. – Так… почудилось кое-что.

– Что именно?

Человек… в плаще смерти.

Он тряхнул головой:

– Похоже на какую-то фигуру, но скорее всего – просто игра теней.

Фин, нахмурившись, скользнул глазами поверх крыш.

– Даже если это и был человек, он уже убрался восвояси. – Он посмотрел на Аннева. – Ты готов?

Аннев бросил последний долгий взгляд в темноту и медленно кивнул. Кентон, выпрыгнув из ниши, повернулся лицом к стене и ткнул пальцем куда-то вверх.

– Его кабинет на третьем этаже. Окно не особо защищено.

– А жезл там?

Кентон пожал плечами:

– Неизвестно. Раньше он хранился в подземной сокровищнице, но Кейиш считает, что Янак мог перенести его оттуда в кабинет. Там он держит любимые артефакты и всякие милые сердцу безделушки.

– Если начнем с третьего этажа, а выяснится, что жезл в подвале, нам придется пробираться через все три этажа, – возразил Аннев.

– Через четыре, – будничным тоном поправил его Кентон, – если считать сам подвал. Но нижние этажи намного лучше охраняются; представь, каково нам будет, если жезла в сокровищнице не окажется? И еще: среди предметов, что Янак прячет в кабинете, артефактов – раз-два и обчелся. А если начнем с подвала, уйму времени потратим, пока разберемся, какие жезлы магические, а какие нет.

– Согласен. Начнем с кабинета… но Янак не глуп. Если он ждет воров, то наверняка уже запрятал жезл подальше.

– А с чего ему нас ждать? – Фин огляделся по сторонам. – По случаю Регалея тут у всех выходной, даже у городской стражи. Думаю, Янак решил, что если мы и вторгнемся в его жилище, то только после окончания гуляний.

– Обоснуй.

– А чего тут обосновывать? Сам посуди: как бы ты объяснил своим слугам, почему весь город сегодня гуляет, а им нельзя? Боюсь, мол, меня попытаются ограбить второй вечер подряд?

– Что-то в этом есть, – подал голос Кентон.

Аннев был рад услышать от Фина что-то дельное.

– Выходит, есть вероятность, что большая часть стражи распущена, а раз так – Янак предпочтет держать жезл при себе.

– Значит, начинаем с кабинета.

Кентон пробежал пальцами по идеальной с виду кладке, но нашел-таки щель между камнями.

– Только это и остается, – сказал подошедший к нему Аннев.

– Супер! – произнес Фин, радостно потирая руки. – Ну что – вперед?

И, вцепившись пальцами в зазоры между камнями, начал карабкаться вверх. Аннев с Кентоном последовали за ним.

А в трех кварталах от них взметалось в небо пламя костров, отбрасывая на город длинные тени, люди пели и танцевали, приветствуя последнюю ночь Регалея. И никто из них не видел, как над их головами, отталкиваясь от крыш, летит черная фигура в развевающихся одеждах.

Кентон спрятал резак за пояс, тихонько простучал линию надреза и, потянув за круглую ручку смоляной присоски, вынул из двери балкона небольшой кусок стекла.

– Пара пустяков. На уроках задания и то посложнее.

– Не расслабляйся, – предостерег аватара Аннев.

Кентон хмыкнул, сунул руку в отверстие и осторожно, стараясь не задеть тяжелые бархатные шторы, бесшумно отодвинул задвижку.

– Кабинет Янака занимает бо́льшую часть этажа, – прошептал он, приоткрывая дверь. – Он должен находиться где-то за этими шторами. Если Янак здесь, то, скорее всего, лестницы и коридоры охраняются. – Он сделал паузу. – Не исключено, что на четвертом этаже есть караульная.

Аннев с Фином, обменявшись недоуменными взглядами, уставились на Кентона.

– Но на первом-то караульная совершенно точно есть, – принялся оправдываться тот, – так что как ни крути, а этот путь безопаснее. Ну, кто первый?

Аннев повернулся к Фину:

– Есть желание вывести из строя какого-нибудь стражника?

Физиономия Фина расплылась в широкой ухмылке.

– Я уже думал, ты никогда не спросишь.

Спутники мастера оружия посторонились, пропуская его вперед. Прокравшись к раскрытой двери, он на мгновение замер, сделал глубокий вдох. Потом просунул три пальца между глухо задернутыми шторами, слегка отодвинул одну и исчез из вида.

Аннев с Кентоном остались вдвоем на полукруглом балконе. Воцарилось напряженное молчание. Оба глядели на неподвижную завесу бархата, время от времени оглядываясь то на пылающий вдалеке костер, то на крыши нижних террас.

– Ты и правда спал с Маюн?

Вопрос сам собой сорвался с губ. Кентон повернулся к Анневу, и тот почувствовал себя дважды идиотом: мало того что тема щекотливая, так еще и момент выбран, мягко говоря, неподходящий. И потом, даже если Кентон ответит «да», не сбрасывать же его за это с крыши… хотя соблазн велик. Но тут Кентон покачал головой, и Аннев почувствовал, что у него гора свалилась с плеч.

– Я лишь хотел, чтобы ты понервничал. Мы нравились друг другу… мы целовались и даже чуть-чуть нарушили границы приличия – а потом я получил этот шрам.

Аннев благодарно кивнул:

– Мне очень жаль.

И это была почти чистая правда.

– Ну да. – Кентон снова повернулся к двери, и в этот же момент между шторами показалась голова Фина.

– Чисто, – шепотом доложил он и снова исчез.

Аннев думал, Кентон пойдет первым, однако тот замер на месте, глядя себе под ноги.

– Прости, что сказал неправду о Маюн. И за то, что связался с Фином, как только получил титул. – Он поднял глаза. – Не держи зла.