Конфету Юстас положил обратно в коробку, но потом с испугом подумал: а если Джилл съест что-то отравленное?.. Тогда он снова достал конфету из коробки и бросил ее в корзину для бумаг. Затем взял коробку «Дюдвиллз» под мышку – Джилл обожала эти конфеты – и отправился на Перл-стрит.

Джилл до сих пор лежала в постели. В руках у нее был свежий номер «Дейли миррор», на тумбочке стояла кружка утреннего чая и тарелка с тостом. Юстаса привел в восторг тот нескрываемый интерес, с которым она выслушала его новости. А когда страсти поутихли, они принялись обсуждать свое славное будущее. Джилл приглянулся один летний домик у реки в Мейденхеде, и Юстас, решивший забыть о тревоге, возникшей во время визита инспектора Уэннесси, охотно принял правила игры и пообещал сегодня же взять напрокат машину и поехать. Затем зашла речь об одежде, и Юстас понял, что для увеличения счета в банке в ближайшее время ему необходимо назначить несколько встреч. Он сомневался, увидит ли банковский служащий достаточные основания для выдачи ему кредита. А рассказывать о том, что ему известно, как идут дела у старшей семейной ветви, просто глупо. Сначала нужно переговорить с Генри Карром – он увлечен этим делом, знает, в каком положении находится Юстас, и относится к нему хорошо, а значит, даст полезный совет.

Вскоре счастливая пара приехала в автомобиле в Мейденхед и отобедала в местном отеле. Домик они так и не нашли – всех подходящих вариантов уже не осталось, но агенты считали, что, в принципе, с этим не возникнет никаких сложностей. Ни Джилл, ни Юстас ни слова не сказали о браке, но было очевидно – дело к этому идет; ведь будущий лорд Бэрреди должен следить за собой и соответствовать статусу. Если он не решит бросить Джилл, то непременно на ней женится. Почему нет? Он искренне любил ее и хотел быть только с ней. Кроме того, была еще одна немаловажная деталь, о которой он не хотел признаваться даже самому себе, – Джилл слишком много знала о нем и его недавних делах, чтобы настраивать ее против себя.

Юстас отвез Джилл на Перл-стрит, вернулся к себе и начал подготовку ко второму новоселью – холостяцкому мероприятию, устроенному исключительно из деловых побуждений. Джордж Пристли и Фредди Галлатер из «Джермин» приведут с собой двух юных приятелей, которые любили покер, но не были слишком в нем сведущи. Молодые люди такого сорта два или три года обеспечивали Юстасу комфорт в его квартире на Сент-Джеймсе; беды его начались, только когда их ряды поредели вследствие запущенных недоброжелателями слухов, помноженных на всемирные финансовые проблемы. Сейчас к нему возвращался успех, и все говорило о том, что вскоре у него появится новая клиентура.

Поначалу Юстас планировал поесть в ресторане, в кафе «Ройал», но потом решил не привлекать общественное внимание. У Гамильтона была репутация хорошего повара, и теперь он имел шанс продемонстрировать свои способности; что ж, все как обычно – черепаховый суп из «Фортнамс», жаркое-ассорти и сырное суфле. Винный погреб Юстас организовать не успел, но его поставщик вин – нет, не дядя Уильям! – должен был доставить ему декантированное бордо и «породистый» портвейн. Добавив к этому не слишком старый и мягкий бренди, можно достичь нужного результата.

Джордж Пристли, которого веселило попрание общепринятых норм, а точнее, элементарная бестактность, начал раздражать Юстаса с самого начала: например, он представил его своему компаньону Селвину Бэтти как «будущего лорда Бэрреди». Именно этого Юстас на данном этапе хотел избежать. Джордж, впрочем, находил такое высказывание смешным, а после второго бокала бренди 1893 года и с неплохого выигрыша он совсем распоясался.

– Знаешь, Юстас, – сказал он, перемешивая колоду, – тебе просто невероятно повезло… (Фредди, ты заходишь?) Сколько там потенциальных баронов зачахло на твоем пути, а? Четверо, не меньше?

– Сдавай, Джордж. Три. И это не смешно.

– Бэтти, перед тобой сидит человек, – невозмутимо продолжал Пристли, – который в буквальном смысле прошел вброд через реку крови своих родственничков. (Дилер берет две карты и… черт, стрейт!) И это в буквальном смысле непристойно, вот что я скажу. Странно, что Скотленд-Ярд еще не взял тебя за шиворот. (И пятьдесят; твой ход, Фредди.) Знаете, когда я только сюда пришел, то заметил, как в проходе прятался огромный мужлан в котелке. Вот так.

На мгновение сердце Юстаса замерло. Скорее всего, этот недоумок сочиняет на ходу, но последняя реплика вызвала у Юстаса не самые приятные мысли – ведь все может пойти по плохому сценарию…

Юстас не без труда прогнал от себя тревожные мысли и сосредоточился на игре. Все шло как надо. Он все время по мелочи проигрывал, как и было задумано. Джорджу Пристли везло, но тот слишком много болтал, явно переигрывая, и если он не замолчит, то будет иметь неприятности. Джордж играл неплохо, однако воображал, что способен заболтать кого угодно, и в этом переоценивал свое мастерство. Селвин Бэтти потихоньку шел вверх и был откровенно собой доволен. Фредди Галлатер выходил в ноль и имел все шансы на небольшую долю, а молодой биржевой маклер по имени Торнтон Раш, которого он привел с собой, очевидно, большим опытом игры не обладал, но не успел проиграть слишком много, чтобы Фредди начал за него беспокоиться. Судя по всему, пара запланированных неудач Юстаса уже обеспечила ему радостные воспоминания об этой партии.

Словом, благоприятное начало. Юстас был уверен, что эти двое сюда еще вернутся и приведут с собой других. Естественно, в конечном счете ему не понадобятся их деньги, но пока старый Бэрреди жив, отказываться от них нет никакого смысла.

Вскоре после полуночи вечеринка подошла к концу. Молодые люди надевали свои пальто, и молодой биржевой маклер спросил Юстаса, не приходится ли он родственником виноторговцу Джорджу Хендэллу.

– Я сразу решил, что это так, – сказал он. – Семейное сходство налицо. Мы часто видимся в центре, иногда играем в гольф. Последнее время он собой очень доволен.

Юстас улыбнулся. Он знал, чему тот радовался, – бедный Джордж, ему никогда не унаследовать семейное состояние Бэрреди. Горькое разочарование этих щеголей добавляло наследству особую пикантность.

Юстас проводил своих гостей на улицу и прошелся с ними до угла дома. Никакого «мужлана в котелке» видно не было. Очевидно, Джордж Пристли просто дразнил его. Да и с чего бы здесь вообще взяться какому-то мужлану?

Юстас вернулся домой и приготовился ко сну праведника, невинного и благословленного свыше.

Глава 20

Начало дознания

Утром Юстаса вызвали на дознание. В зале суда