вы хранить верность и поддерживать друг друга, быть вместе в радости и горе, до самой смерти?

Да, да, да…

Пламя, до сих пор горевшее ярко, полыхнуло, поднимаясь вверх, и священник одобрительно покачал головой. А потом Ивин надел ей браслет, а она надела ему – легко щелкнули замочки.

Перед тем, как выйти из Храма, Ивин обнял её и заглянул в лицо.

– Это ведь правда ты, да, Мариса?

Она рассмеялась:

– Самое время сомневаться, дорогой!

– За что мне такой подарок, а, скажи? Чем и когда я заслужил у жизни тебя?

– Все просто. Каждую минуту начиная с той, когда я увидела тебя у заводи в Финервауте. Я тогда в тебя влюбилась. И если бы не ты, Минель Раузаг просто не было бы. Без тебя Мариса не стала бы Минель.

– Я люблю тебя… Минель. Но я пока не привык, что ты такая.

– Нужно немного потерпеть, и ты привыкнешь, – смешливо напорщив нос, посоветовала Минель, припомнив почему-то, как он советовал ей потерпеть, чтобы привыкнуть к неудобным платьям.

– Я буду любить тебя, пока дышу, моя Мариса…

Он склонился к её лицу и жадно поцеловал, она ответила не менее горячо, и минуты замерли… пока в глубине Храма что-то не заремело, и они, опомнившись, разом толкнули дверь и выскочили наружу…

Перед храмом было людно, настолько, что проезжие экипажи сворачивали на соседнюю улицу. Стояла карета с гербом Корбута, и ещё куча других. И пришлось принимать поздравления, от брата графа Корбута, от графини Корбут, которая сняла траур и была в серо-фиолетовом, от смущенной донельзя Валины и радостного Рихара, от фрейлин, которые пожелали её поздравить, и даже от «строгой дамы» леди Каролы…

– Вы так пошутили над нами, леди не-Агата, – с мягкой улыбкой упрекнула её Крисс.

– О, это была необходимость, – пояснила Минель, – но мы договаривались быть на «ты», в монастыре, помнишь? – добавила она Крисс на ухо.

– Мариса?!

Крисс не было сегодня в бальном зале, да и те, кто был, тоже поняли далеко не всё.

– Вы проведёте ночь в замке, конечно. Но ведь надо открыть дом Калани? – графиня Корбут казалась смущенной.

– Нет, ваша светлость, я пока не собираюсь открывать дом. Мы уедем в замок Эстар, а там будет видно. Но вы можете по-прежнему занимать гостевое крыло! – великодушно разрешила Минель.

На большее она пока была не способна…

Глава 40. А что же было потом? (То есть эпилог)

Был прекрасный медовый месяц, после которого они присутствовали на свадьбе Валины и Рихара – да, она всё-таки состоялась. Свадьба была роскошной, свадебное платье Вадины – потрясало великолепием, её красное платье новобрачной – тоже потрясало. Графиня Корбут почти перестала жаловаться и объяснять, насколько она несчастна – уже это порадовало всю её семью.

Минель вступила во владение своим наследством. Оно оказалось немаленьким, и они с Ивином целый месяц вместе вникали в нюансы управления новым хозяйством. Минель подарила крупную сумму Законнику на покупку лицензии для работы в городе и на обустройство новой конторы – но подозревала, что старик не захочет покидать Крысиный Околоток. Алфину она назначила щедрую стипендию – теперь он мог спокойно учиться. И ещё подарок, который ей непременно хотелось сделать – деньги для Лайны на покупку собственного трактира. В целом хозяйство было налажено – спасибо её величеству, – и не требовало постоянного присмотра. И некоторое время спустя Ивин и Минель уехали в Мукарран. Король не дождался просьбы от Ивина Монтери о восстановлении дворянского звания. А графиня Корбут так и не получила от своей невестки разрешения занять другие комнаты в доме, кроме гостевого крыла. Между тем ей очень хотелось! Но Минель умела быть непреклонной и вообще не поддавалась влиянию графини, той пришлось мириться с этим разочарованием.

Леди Льен больше никто не видел, но стало известно, что её отправили в Цитадель. Мастер Каррет, который поддерживал связь с Минель, подтвердил, что она была довольно сильной менталисткой и действительно ментальные возможности проявились у неё после того, как один непризнанный гений научного колдовства испытал на ней свою методику. Льен поняла, что новые способности выгоднее скрывать, и делала это успешно. Кстати, после изучения Льен графа Корбута настойчиво попросили передать Цитадели весь архив его отца, который к этому времени снесли в подвал.

Льен могла натворить много, но она не наглела, действовала аккуратно, в интересах графа Фиинерваута и в своих собственных, и имела все шансы никогда не быть уличённой – если бы не подозрения давно покойной леди Филомены. А вот графине Амалтее и её дочери досталось от неё больше, чем прочим – графиня не стеснялась на придирки к «безродной девке», вот молодая колдунья и не считала нужным себя сдерживать, она вволю порезвилась, тренируя на графине ментальные возможности.

Конечно, Льен не имела отношения к тому, что устроили в свое время граф Ингард и его родственик Фино. Последний действовал сам, впрочем, при поддержке Мастера Фанезиса. И король, поверивший в героизм Фино, действительно испытывал к нему расположение и даже дружеские чувства. Но то, что его величество Горинг настолько попал под влияние Фино, что не отказывал ему совершенно ни в чём – это уже отнесли к «заслугам» Льен.

Исследование архива графа Финерваута заняло полгода, и подтвердило все обвинения, выдвинутые Минель Раузаг. Истинный смысл эксперимента, задуманного графом Ингардом, был не слишком масштабным, продуманным и практически не рискованным – устроить «канал», по которому можно было бы перекидывать магическую силу из Источника, расположенного в его усадьбе где-то в Диких Княжествах, в его же Финерваут – тонкую нить силы, интересную не практически, а скорее позможностью изучить описанный в древних трактатах мотод. Фино Раузаг изменил условия ради собсвенной выгоды – сила потоком потекла из Источника в Финервауте в Дикие Княжества. Фино Раузаг был щедро вознаграждён, и поныне продолжал получать щедрую плату за утекающую силу, он стал невероятно богат. Но магический поединок с разгневанным Ингардом Раузагом его покалечил…

Граф Ингард умер несколько дней спустя, обманутый, обвинённый, в сети интриг и без надежды получить оправдание. Но он верил, что беспристрастное расследование состоится… когда-нибудь. И это произошло.

Фино Раузаг был обвинён, лишён титула и заключён в тюрьму при Цитадели, и как теперь он решал вопрос с девственницами, никого не касалось, обовенно графства Финерваут. А Минель и Ивин Монтери вернулись е Грет – после настойчивого приглашения