Укрывшись за сараем, Сергей долго следил за сновавшими по двору незнакомыми мужчинами и выжидал удобного момента. Кроме «рено» на дорожке стояли «мерседес» и «лексус» с тонированными стеклами. Мамы видно не было.

«Значит, она в доме, — догадался он, согнулся в три погибели, добрался до барбекю и, спрятавшись за машинами, шмыгнул к подвалу. — Уф!.. Кажется, не заметили», — выдохнул Сергей и занялся дверью…

Тамара стояла посреди гостиной и пыталась заставить себя хоть что-то придумать: куда бежать, где еще искать? В голове — одна гулкая пустота…

Автоматически нажав кнопку зазвонившего телефона, она поднесла его к уху…

— …Еду, — выслушав собеседника, отрывисто бросила она и посмотрела на застывшего в ожидании Алексея. — Им удалось бежать. Ляхов в больнице в Орше. Оказывается, их вместе похитили. Утром Сергея видели на станции, но на перроне в Минске, куда прибыла первая электричка, его не было… — пересказала Тамара все, что услышала, и закрыла глаза: — Господи, он жив!.. Мне надо в город. У кого ключи от «рено»?

— Я — с тобой.

— Нет! Я сама. Спасибо…

— Я — с тобой, — твердо повторил Алексей. — Я хочу убедиться, что с ним все в порядке. К тому же хочу разобраться в этом деле до конца…

— Не надо ни в чем разбираться! — неожиданно взмолилась Тамара. — Я уже все решила: как только встречусь с сыном, мы сразу уедем. Я не хочу ни в чем разбираться, я хочу только одного — все забыть. Все, понимаешь!.. Ну почему как только ты появляешься в моей жизни, жизни больше нет? Начинается борьба, рушится мир! Я не могу так больше! — Она посмотрела на него сквозь слезы. — Я должна уехать подальше от этих мест, от всего, что связывает меня с тобой, твоими людьми! Господи, зачем ты снова появился в моей жизни! — сорвался на истерику ее голос.

Она и не заметила, что перешагнула грань, за которой начиналось невольное признание о незаживающей в душе ране.

— Мама! Отойди от него в сторону! — Осекшись на полуслове, Тамара, а за ней и Алексей обернулись на звук: в паре метров от ведущей на второй этаж лестницы стоял высокий молодой человек и держал в руке направленный на Радченко пистолет. — Мама, иди ко мне, — призывно махнул он рукой и сделал шаг навстречу.

Расширив глаза, Тамара посмотрела сначала на пистолет, затем на сына:

— Нет… Нет, Сережа, нет! — закрыла она собой Алексея.

— Мама, что ты делаешь?! Он — бандит!!!

— Нет, сынок! Ты ошибаешься, он не бандит, — попыталась она объяснить, но, заметив краем глаза крадущегося сверху по лестнице Чернова с оружием, метнулась теперь уже к сыну, прикрыла его собой, попробовала отвести в сторону руку с нацеленным на Алексея пистолетом, но через мгновение Сергей оказался впереди нее: — Нет!!! — закричала Тамара в безысходности. — Нет! Это твой отец!..

В гостиной стало необычайно тихо. Двое мужчин встретились недоуменными взглядами…

— Спокойно, — раздался тихий голос Чернова, вплотную подошедшего к Сергею. — Опусти руку… Так… Теперь расслабь пальцы… еще. Все, порядок, — перехватив оружие из руки бессознательно исполнявшего команды юноши, он посмотрел на шефа.

Зазвонил телефон. Радченко машинально вынул его из кармана:

— Да…

— Леха! — кричал в трубку Кушнеров. — Под фамилией Крапивина аборт делала Ленка Яблонская! Сын Тамары — твой сын! Инка только что призналась…

— Я уже знаю…

Не сводя глаз с юноши, он вдруг заметил какое-то движение за его спиной и, забыв о телефоне, бросился вперед.

— Мама?! — тут же обернулся Сергей и попытался подхватить оседавшую на пол Тамару. — Мама, что с тобой?!

…Почти пять недель Крапивина провела в отделении неврозов, куда попадают люди, пережившие тяжелые душевные травмы, после того как, поставив цель и подчинив ей все свое существование, достигли ее и поняли, что ошиблись, или же, наоборот, обессилев, остановились в каком-то полушаге от нее и упали… Пожалуй, каждый из пациентов мог дать свой верный рецепт, как сюда попасть.

…В то утро Тамару несколько раз безуспешно пытались привести в чувство, но затем решили обратиться в больницу. Проезжая по поселку, Чернов заметил Таню, которая возвращалась с ночного дежурства, остановил машину и кратко объяснил девушке, что случилось. Волею судеб Таня работала именно в нужном им отделении.

В этой же больнице, но в другом отделении, работала и давняя Тамарина приятельница Маша Буйдакова. Когда и при каких обстоятельствах они познакомились, сами давно забыли. Но сколько себя помнил Сергей, если с ним что-то случалось — заболел, простудился или просто порезал палец, мама всегда обращалась за помощью к тете Маше. Потому он ей и позвонил, как только узнал, в какую больницу они едут. Повезло, Буйдакова как раз дежурила. Опасаясь самого худшего, ибо прекрасно знала и о скачках давления, и о спазмах сосудов, и о головных болях, которыми страдала Крапивина, Маша тут же появилась в приемном покое и помогла оформить больную в стационар.

Тамару сразу куда-то увезли, а через полчаса в больницу примчались Молчанова с Антоном, следом Полуцкая, Сумцов с Ольгой и Рогов с женой. Все они радовались за Сергея, обнимали, расспрашивали, волновались за Тамару. На вопросы Крапивин большей частью отмалчивался. Он тоже переживал за мать, но сильнее всего боялся встретиться взглядом с человеком, которого еще пару часов назад посчитал своим злейшим врагом… Неужели правда, что этот мужчина в очках, сидевший в стороне от всех, его отец? Но тогда почему… Этих «почему» у него было бесконечно много, а вот ответов — ни одного…

Вскоре в холле снова показалась Маша: ничего страшного, Тамара перенесла нервный стресс, ей провели необходимую терапию, она уснула и будет спать как минимум сутки. Так что можно разъезжаться по домам. Все тут же стали приглашать Сергея к себе.

— Домой, — произнес он только одно слово, и окружающие замолчали: знали, что спорить с Тамариным сыном все равно что с самой Тамарой, — бесполезно.

Относясь к младшему Крапивину, как к собственному внуку, Сумцов с Ольгой отвезли его домой, заставили поесть, уложили спать и отрезали от всех раздражителей: отключили телефоны, не пустили дальше порога не только странных мужчин, с которыми виделись в приемном покое, но даже милицию.

На следующий день в Минск прилетели Инна с Артемом. По дороге из аэропорта в больницу Алексей и услышал историю многолетней давности о том, что не было никакого аборта, что Тамара в тайне от всех решила сохранить ребенка, что едва не умерла во время родов и как во всем ей помогала родная тетя, к которой она и уехала тогда на неделю… Сама Инна узнала об этом прошлой весной, когда подруга прилетала на три дня в Париж.

В отделение к Крапивиной их не пропустили. Как объяснила заведующая, в данной ситуации самое лучшее лекарство для больной — здоровый сон и полный покой. Тогда решили ехать к Сергею, но, взъерошенный и нахохлившийся, точно выпавший из гнезда птенец, тот согласился поговорить лишь с Инной. И тогда ей снова пришлось пересказывать давнюю историю, правда, с другими акцентами. Например, о том, какой хороший человек Алексей. Жаль, он даже не подозревал о том, что у него растет сын…