class="p1">Льюис вполголоса чертыхнулся. Низкая черная машина выглядела довольно подозрительно и даже на холостом ходу издавала звуки, привлекавшие внимание всех, кто оказывался неподалеку. Водитель без шляпы, одетый в свитер и плащ, был объектом любопытных взглядов. У Сильвии волосы были перевязаны носовым платком, чтобы не растрепались. Вместе они представляли собой пару, которая вряд ли долго останется незамеченной.

Время, казалось, тянулось бесконечно, но после продолжительного тревожного ожидания они выбрались из пробки, проползли в плотном потоке машин и наконец выехали из города.

Они попали на извилистую горную дорогу, бегущую в основном среди сосновых лесов. Льюис ехал быстро, не задействуя при этом мощность автомобиля и на четверть. За двадцать километров пути они миновали несколько деревенек, настолько живописных, что каждую можно было бы запечатлеть на почтовой открытке. Затем внезапно очутились в провинциальном городке с рыночной площадью и вполне приличными магазинами. Не заглушая мотор, Льюис притормозил у одного из самых больших магазинов. Выйдя из него через несколько минут, пересек площадь и наведался в молочную лавку. Когда он вышел, карманы его плаща заметно оттопыривались. Он вернулся на водительское сиденье почти мгновенно, словно и не покидал его. Нажимая сцепление и снова трогаясь с места, Льюис сказал:

– Я обещал вам завтрак в сельской местности. Скоро мы его устроим. Простите, но молоко, сливочный сыр и печенье – это все, что я могу предложить.

Напряженная и неподвижная, Сильвия сухо заметила:

– Не нужно было ради этого останавливаться. Скорее всего, нас преследуют.

– В любом случае мне надо было купить карту. Без нее мы наверняка описали бы великолепный круг и еще до сумерек наткнулись бы на Инсбрук, а в нем на человека, который представляется Оберхоллером.

– Герр Оберхоллер? – переспросила она тем же невыразительным тоном. – Вы говорили всерьез, когда упомянули его утром?

– Абсолютно. Коротышка-коммивояжер теперь продает совершенно новую линейку товаров.

По щекам Сильвии медленно расползлась краска стыда. После недолгих колебаний она решительно сказала:

– Сообщалось, что «Вена экитабль» наняла знаменитого частного сыщика, чтобы найти моего отца.

Льюис понимал, как тяжело ей было говорить ему это.

– Точно утверждать невозможно, но, полагаю, это и есть наш приятель, – непринужденно отозвался он.

– Я не понимаю! – Она удрученно прижала ладонь ко лбу. – Почему он нас не арестовал, не попытался как-то остановить, пока мы жили в гастхофе?

– Когда мы снова с ним встретимся, – мрачно улыбнулся Льюис, – я намерен задать ему тот же самый вопрос.

Сильвия снова погрузилась в молчание. Сегодня она держалась отстраненно, с едва уловимой нервозностью. Похоже, она решила контролировать каждое свое слово, каждый жест. Чем больше времени проходило, тем острее это ощущал Льюис. Через несколько километров он съехал с дороги на полянку в лесу и разложил завтрак на сухих сосновых иглах. И только тогда спросил:

– Я вас чем-то обидел? Мне казалось, мы все между собой прояснили.

– Так и есть, – уклончиво ответила она, отводя глаза.

– Тогда почему вы так странно себя ведете, так холодны и напряжены?

Она покраснела, потом побледнела, судорожно сглотнула. Но все-таки устремила на собеседника твердый взгляд:

– Мне жаль, если вы сочли меня странной. Вы знаете, что я вам очень благодарна и считаю вас своим другом.

Ответить на это ему было нечем, но от скрытого смысла этих слов у него неожиданно сжалось сердце. Решив полностью сменить тему, он медленно развернул купленную карту и разложил ее на земле перед собой. Изучив ее, указал на карте их теперешнее местонахождение:

– Мы вот здесь. Сразу за этим городком, Гарсбадом. А вот Брейнтцен. До него лишь около ста километров по прямой. Если двинемся в объезд для пущей безопасности, – его палец прошелся по тонким красным линиям, обозначающим проселочные дороги, – получится целых двести. Это расстояние мы легко преодолеем за четыре часа. Скорее всего, ваш отец не успеет прибыть до темноты. Если повезет, мы доберемся раньше его.

Она кивнула и тем же заученным, бесстрастным голосом сказала:

– Тем временем вы ничего не едите.

– Я отказываюсь завтракать без вас.

Наконец-то она подарила ему тень улыбки. Вместе они выпили молоко, съели сыр и печенье. Потом вернулись в машину. Там Льюис отдал Сильвии карту – чтобы она отслеживала маршрут – и снова взялся за руль.

Автомобиль, урча, катился по тихой дороге. Здесь, в низине, в воздухе уже ощущалось приближение весны. Ветер, обдувавший их щеки, был ласковым, будто ленивым. Они почти не разговаривали, воздух в кабине был словно наэлектризован едва сдерживаемыми эмоциями. Сильвия забилась в уголок как можно дальше от Льюиса, он даже не коснулся ее руки. Но между ними, казалось, была натянута невидимая вибрирующая струна. И как бы упорно ни сопротивлялась Сильвия, разорвать эту струну она не могла.

Избегая городов, они миновали пасторальные земли Арленна и Брюккена. На маленькой автозаправочной станции под деревней Хальзен залили в бак шестьдесят литров горючего. Размеренное, однообразное движение, рокот мотора убаюкивали до полусонного состояния. Но вдруг, когда они свернули в долину Лаара, Сильвия наклонилась к Льюису и сказала:

– По-моему, за нами едет машина.

Меррид выпрямил спину, пристально вгляделся в зеркало заднего вида, однако дорога сзади была пуста. Сильвия торопливо добавила:

– Я ее не видела. Но последние полчаса слышу звук мотора.

– Возможно, это эхо нашего.

Она с сомнением покачала головой. Льюис напряг слух, но не смог ничего разобрать за шумом собственной машины. Кажется, есть какой-то слабый ритмичный звук. Или нет. В этом состоянии неуверенности они доехали до вершины высокого склона. Льюис немедленно выключил двигатель и, пока машина по инерции катилась вниз, прислушивался к звукам сзади. Да, поверх шуршания их шин явственно доносился рокот автомобильного мотора.

Льюис обменялся взглядом с Сильвией.

– Там машина. Наверное, какой-нибудь местный фермер. Но лучше все-таки убедиться.

Он включил зажигание, но разогнался лишь до тридцати километров в час. Едущая за ними машина все не показывалась, хотя, напрягая слух, беглецы могли разобрать приглушенное гудение. Льюис сбросил скорость до десяти километров в час. Как только он это сделал, вторая машина, сначала замедлившая ход, выскочила на вершину склона и рванулась к ним, стремительно ускоряясь. Это был не фермерский фургон, а темно-зеленый казенный автомобиль, за лобовым стеклом которого виднелись фигуры, одетые в темно-зеленую казенную форму.

– Полиция! – тихо сказал Льюис.

Одновременно он яростно нажал на акселератор. Черный автомобиль рванул вперед, как пришпоренный конь. Через несколько секунд Льюис подстегнул его до шестидесяти и помчался вперед на возрастающей скорости.

Но машина преследователей тоже была быстрой. Коль скоро их обнаружили, они явно вознамерились не просто догнать, но и схватить добычу. Они разогнались до девяноста. И