– Мирилин!

При виде меня она озаряется улыбкой и оказывается у меня на шее. Похоже, кто-то перебрал с безалкогольным пуншем.

– Ого, – она пробегается по мне взглядом. – Ты только взгляни на себя. Ты потрясающая!

– Не без твоей помощи. Кстати, я хотела тебя поблагодарить.

– За что?

Песня сменяется громким битом, и я почти не слышу своего голоса.

– Спасибо за платье! Не стоило!

Она непонимающе смотрит, и я уже сбираюсь повторить громче, когда она вдруг отвечает:

– Какое платье?

– Это! – провожу рукой по талии. – Разве не ты мне его подарила?

Она смотрит на платье таким взглядом, словно впервые его вообще видит. Но если не она тогда…

– Извини, я не понимаю! О чем ты?

Самообладание окончательно дает трещину. Не понимаю, что иду и куда. Все вмиг становится таким нереальным, слишком громким, слишком ярким. Комната давит на меня своим весом, а я не могу вдохнуть. Что происходит? Музыка больше не опьяняет, она отравляет. Лица расплываются. Танцующие люди вокруг извиваются как змеи. А в голове только одна мысль: кто? Кто, зачем и откуда узнал о Дне памяти? Кроме Мирилин у меня только один вариант – Блэквуд. Но это невозможно. Такие сантименты не в его стиле. Тогда кто? Цветок, вдруг вспоминаю. Цветок в больнице! А что, если это не от него. Что, если кто-то просто играет со мной, подкидывая все эти подарки? Пульс учащается, хотя вены в голове и так, кажется, сейчас лопнут. Пропихиваюсь по залу, стараюсь не смотреть по сторонам, но не могу. Их лица. Я вижу их везде. Под шляпой мушкетера, веером дамы. Окровавленные глаза, оскал. Везде! Зажмуриваю глаза в надежде, что это все исчезнет. Но ничего не исчезает. Я по-прежнему их вижу. Моровы. Это не может быть правдой. Ты просто пьяна! Возьми себя в руки! Сжимаю виски, словно это поможет мне выпустить напряжение, и вдруг вижу его. Это лицо невозможно спутать с кем-либо другим. Даниил.

– Ты куда пропала?

Майкл теребит меня за плечо. Протягивает стакан с пуншем, но я отказываюсь. Не могу здесь находиться.

– Мне нужно идти…

– Куда? Вечеринка только началась! Сив!

Но я уже пробираюсь к двери. Вдыхаю на полную грудь, только когда оказываюсь в коридоре. Голова кружится, сердце норовит пробить в груди дыру, размером с яблоко. Схожу ли я с ума? Да, должно быть. Не хочу сейчас это выяснять. Просто… уйди. Пожалуйста. Иди, ну же! Бегу по коридору, спускаюсь на второй этаж и только теперь понимаю, что идти мне некуда. Сейчас, должно быть, около полуночи. Автобусы уже не ходят. Такси до Уинтер Парка не ездят, да и денег у меня нет. На вечеринку нас привез Эш, но сейчас он меня отвезти не может. О чем ты, да он пьян в стельку. И что мне делать?

Сажусь на перила. Главное – не паниковать. Успокойся и подумай, что можно сделать. Куда пойти? Кафе закрыты, аудитории тоже. А в таком платье ходить по заснеженным улицам будет непросто. Точно, нужно переодеться! Класс физкультуры. В шкафчике должен остаться мой спортивный костюм, и хоть я и не помню, когда в последний раз была на тренировке, он должен быть там. Класс физкультуры находится в восточном крыле. Это довольно ограниченная часть академии. Кроме спортзала и раздевалок там больше ничего нет.

Поворачиваю за угол и оказываюсь в безлюдном коридоре. Всегда здесь чувствовала себя неуютно. Стены давят на тебя, заставляя почти бежать до двери. И это в разгар рабочего дня. Что можно сказать сейчас, когда единственным источником света служит старенький светильник, доживающий свой век. Пару секунд я даже жалею, что пошла сюда, но что говорить, если я уже толкаю ручку двери. В спортзале темнее, чем в катакомбах. По привычке поворачиваю направо, нащупываю дверь и включаю свет. В раздевалке стоит угарный запах мыла, пота и дешевых духов. Странное сочетание. Быстро нахожу свой старый шкафчик, перебираю в голове код. Вроде бы все верно, но когда я его ввожу, замок даже не скрипнет. Либо я ошиблась, либо…

– Они сменили код.

Отлично. Мой костюм, как представитель потерянных вещей, должно быть, покоится в мусорном баке. Что ж, придется добираться домой в платье. Нужно хотя бы пальто забрать из гардеробной. Бреду обратно через весь спортзал. Постепенно глаза привыкают к темноте, но этого все равно недостаточно, чтоб сразу отыскать нужную дверь. Вместо этого я выхожу прямо на середину беговой площадки и безуспешно пытаюсь сориентироваться. Внезапно у меня возникает странное ощущение. Откуда этот звук? Словно кто-то копирует мои шаги. Может, показалось? Делаю шаг. Эхо возобновляется. Все-таки не показалось! Предчувствие бьет ножом в лодыжку. Кто-то следит за мной? Хочет напугать, посмеяться, поиздеваться? Чего они добиваются?!

– Ба! – кто-то касается моего плеча, и я отпрыгиваю в сторону. Этот «кто-то» кажется мне знакомым.

– Майкл? Ты меня до смерти напугал!

– Я заметил.

Его ухмылка только сильнее выводит. Нашел время для шуток!

– Блум, ну ты трусишка! Не думал, что фанатка ужастиков испугается шагов в темноте. Это же банальщина!

Скидываю его руку с плеча.

– Ну ладно, извини. Больше так не буду. Слово скаута!

– Что ты вообще здесь делаешь?

– Я увидел, что ты ушла в восточное крыло, и решил пойти за тобой. Вдруг тебя мандраж схватит, это ведь почти заброшенная зона.

И снова улыбается. Эта его беззаботность иногда так раздражает.

– Если честно, я просто волновался за тебя. Ты так выбежала, словно тебя гремучая змея укусила. Я подумал, может, случилось что.

– Тебе никто не говорил, что те, кто следят за другими, обычно, плохо заканчивают?

– Да брось, я же беспокоился.

Кусок льда в горле понемногу оттаивает. Все-таки это твой лучший друг. Он просто переживает из-за твоего шизанутого поведения. Будь помягче, Блум.

– Не переживай, все нормально.

– Точно? Если понадобится помощь, ты только скажи.

Он приобнимает меня за плечи. В его дыхании чувствуется немалая доза спиртного. Еще немного и можно зажечь свечку. Хорош, защитник.

– Я не подпущу к тебе никого!

– Хорошо…

– Я убью любого, кто к тебе притронется! Будто то вышибала, серийный убийца или сам Фредди Крю… А!

Что-то толкает нас так сильно, что у меня заныло предплечье.

– Бууу, – сказало «что-то» и завыло, как Кентерберийское привидение, причем очень тонким голосом.

– Изи!

Естественно, по-другому и быть не могло. Они ведь как два сапога пара. Поверить не могу, что на это купилась.

– Второй раз неинтересно!

– И все же я вас сделала.

– А вот и нет! – завопил Майкл.

– Ты вопил, как пятилетка при виде паука, Нэш.