— Ах Кямран, — продолжала она, — слышал бы тыее рассказ. Как Феридэ плакала, убивалась. Не могу забыть ее последних слов:«Невозможно передать, в каком я была ужасном состоянии, убегая из родного дома.Сколько горечи я испытала в жизни. Разве можно рассказать, какая жестокаянеобходимость заставила меня выйти замуж. Если двадцатипятилетняя женщина, укоторой в жизни было много приключений, да еще побывавшая замужем, станетутверждать, что она чистая, невинная девушка, что лица ее и тела никогда никасались мужские губы, люди засмеются, скажут: „Какая лгунья!“ Не так ли,Мюжгян? Невозможно доказать обратное. Больше я ничего не скажу. Мне неизвестно,что лежит в пакете, который доктор предназначил Кямрану. Может, там что-нибудьнеобыкновенное! Я выполнила последнее желание умершего, хотя это мне стоиломногих страданий и мук. Но у меня нет сил сделать последний шаг. Завтра всекончится. Отдай пакет Кямрану, когда я сяду на пароход…»

Мюжгян замолчала. Молодая женщина умела сохранятьприсутствие духа, держать себя в руках даже в самые трудные минуты жизни, носейчас она плакала, как ребенок.

— Кямран, мы больше не оставим Феридэ одну, —сказала она, протягивая к брату дрожащие руки. — Если надо, мы удержим еесилой. Каким бы ни было ее прошлое, вы не должны расставаться. Я вижу, вы обане перенесете…

Кямран находился в каком-то оцепенении. Сколько надежды!Сколько боли!.. Это было слишком для впечатлительного мечтателя. Очнувшись отзадумчивости, как больной, много дней пролежавший без сознания, он оглядывалсяпо сторонам и часто моргал глазами.

Мюжгян достала из-под шали пакет, запечатанный краснымсургучом.

— Вопреки обещанию, которое я дала Феридэ, вручаю еготебе сейчас.

Молодая женщина поправила шаль и хотела выйти. Кямранудержал ее.

— Мюжгян, у меня к тебе просьба. Ты больше всехпринимаешь участие в этой истории. Вскроем пакет и прочтем вместе.

На столе стояла лампа. Мюжгян зажгла ее. Кямран распечаталконверт. В нем оказались еще один плотный пакет и письмо, написанное жирнымразмашистым почерком.

«Сын мой, Кямран-бей!

Вам пишет отошедший от мирской суеты старик, посвятившийодну часть своих дней на этом свете книгам, а другую — раненым в запутаннойдраке, именуемой жизнью. По-видимому, задолго до того как письмо попадет в вашируки, старик уже распрощается с бренным миром. Только надежда, что я совершупоследнее доброе дело для несчастного, дорогого моему сердцу существа,заставляет меня писать эти строки на смертном одре.

Однажды в ветхом домишке далекой деревни я встретилмаленькую стамбульскую девочку, чистую, как свет, красивую, как мечта.Представьте суровую зимнюю ночь, когда вовсю валит снег; вы открываете окно, ивдруг из тьмы к вам доносится пение соловья. В ту минуту я ощутил нечтоподобное. Какая проклятая судьба или случайность забросила эту изящную,невинную девочку, это редкое, прекрасное творение природы в темную деревню? Явидел, сердце ее обливается слезами, а глаза и губы смеются. Она пыталасьобмануть меня наивными рассказами о самопожертвовании. Я подумал: «Ах, беднаямаленькая девочка! Можно ли поверить твоим сказкам? Ведь я не тот глупый,невежественный возлюбленный, которого ты оставила в Стамбуле!» Ее глаза, томныекак у ребенка, которого разбудили, не дав ему досмотреть сладкий сон, неловкие,нерешительные движения, подрагивающие губы рассказали мне все.

Раньше я часто с нежностью и восторгом вспоминал проМеджнуна, который

прошел пустыню в поисках своей Лейлы[108]. Встретив Феридэ, язабыл эту старинную легенду и стал вспоминать другую Лейлу, маленькую,благородную, невинную, прекрасную, с чистыми голубыми глазами, Лейлу новоговремени, которая в темных деревнях с бесчисленными могилами искала утешение внесбыточных снах о любви. Через два года мы опять встретились. Та же болезньподтачивала силы девочки. Ах, почему в тот день, когда мы впервые увиделись, яне увез ее, перекинув через седло впереди себя? Почему я насильно не приволокее в Стамбул, в родной дом?! Какая оплошность!

Когда мы встретились с ней вторично, случилось непоправимое:вы женились. Я думал, она еще ребенок, вся жизнь впереди, забудет вас. Во времяболезни Феридэ в руки мне случайно попал ее дневник. Тогда я понял, насколькоглубока была рана в этом юном сердце. Девушка записала всю свою жизнь. Нетникакой надежды, что она разлюбит вас.

Но мне хотелось вылечить ее, как своего родного ребенка.Козни, интриги ничтожных людишек помешали сделать и это. Тогда у меня появиласьмысль выдать ее замуж за порядочного человека. Но это было опасно. Каким быхорошим человеком ни оказался ее муж, он потребовал бы от Феридэ любви. Моядевочка родилась для любви, из-за любви страдала, но любить нежеланного было быдля нее невыносимой пыткой. Любить одного, а попасть в объятия другого!.. Этомогло убить ее. Надо было спасать девушку. Я сделал Феридэ своей невестой и былполон решимости защищать ее, пока жив. А после моей смерти небольшое состояние,несколько имений, вполне смогло бы ее прокормить. Вдове жить гораздо легче, чемдевушке, на которую косо смотрят.

Я никогда не терял надежду, что в один прекрасный день еемечта сбудется. Чего только не случается в жизни! Кончина вашей супруги даламне новый повод думать, что все может перемениться. Я непрерывно получалинформацию о вас из Стамбула. Возможно, эта утрата сильно огорчила вашу семью,но я буду лицемером, если скажу, что и меня тоже. Я ждал удобного случая, чтобыосвободить Феридэ от фиктивного брака и вернуть ее вам. Не знаю, как расценилибы мой поступок люди, но я давно уже махнул рукой на все сплетни. Как раз в этовремя моя болезнь начала прогрессировать, и я понял, что через несколькомесяцев вопрос разрешится. Мне кажется, нет надобности вдаваться в подробности.Под каким-нибудь предлогом я пошлю Феридэ в Стамбул, и она передаст вам моеписьмо. Я хорошо изучил ее. Это странная девушка! Возможно, она будеткапризничать, придумывать что-нибудь. Не обращай внимания, ни за что неотпускай ее от себя. А понадобится, будь с ней диким и грубым, как горцы,которые похищают женщин. Знай, если она умрет в твоих объятиях, значит, онаумерла он счастья.

Могу добавить, что я меньше всего думаю о тебе. Лично я быне отдал тебе в руки даже свою домашнюю кошку. Но что поделаешь? Этимсумасшедшим девчонкам невозможно ничего втолковать. Не знаю, что их привлекаетв таких пустых, бессердечных людях, как ты?

Ныне покойник Хайруллах.

P.S.

В пакете дневник Феридэ. В прошлом году, когда мы приехали вАладжакая, я незаметно унес из коляски ее сундучок, а потом сказал, что егоукрали извозчики. В сундучке лежал дневник. Я видел, что она очень расстроена,хотя виду не подала. Как я был прав, думая, что этот дневник когда-нибудьпригодится!»