— Нет, месяц, не больше. Мы в парикмахерскойпознакомились, сидели, время выжидали, волосы красили, ну и разговорились. Проногти. Она на ногти жаловалась, ломаются, а мои ей очень понравились. —Она с гордостью кивнула на свои руки. — Накладные. Правда, шик? Вот иСвете понравились. Я и сказала, что могу ее со своим мастером свести.Договорились, она меня в кафе пригласила, пообщались. Девка вроде неплохая, мужпомер, понятное дело, тяжело человеку. Ну, я против того, чтоб встретиться ипоболтать, не возражала. Но встречались редко, работа, то да се… Потом онаПокемона увидела и очень заинтересовалась газетой, то есть она еще раньшеинтересовалась, когда я сказала, где работаю. «Ах как это, наверное,интересно!» — и все такое. А чего уж больно интересного? Особенно вбухгалтерии? Но Покемон рад стараться, соловьем поет, ей вроде в радость, и мнехорошо: за коленки не хватает. Начал он ее обхаживать, а я не против и даженаоборот. Мне его внимание как черту молитва. Только очень я сомневалась, что унего что-то выгорит. Светка девка видная, при деньгах и далеко не дура, аПокемон пустобрех, и в карманах пусто. А чтоб безвозмездно любить такое чучело,надо очень в журналистику втюриться. Ну а потом Света ко мне пришла, я как разна прием собиралась, платье купила, чтоб хуже других не быть. Когда я ей проприем рассказала, она задумалась, а потом и говорит: «Можно я вместо тебяпойду». Деньги предлагала, это я уже рассказывала. Ну вот… я поняла, что оченьэто для нее важно, и согласилась. Только не подумайте, что из-за денег. А онамне кольцо подарила, сняла с пальца. Я брать не хотела, а она: «Ты хорошийчеловек, Нина, и мне помогла, возьми, не обижай». И на столе оставила. Чеготеперь с ним делать? В милицию нести?

— Я думаю, вы вполне можете носить его в память оСветлане, — пожала я плечами. — Про своих друзей она вамрассказывала?

— Нет. Она, знаете ли, особо о себе нераспространялась, сказала только, что муж умер. Они в Москве жили, а после егосмерти она сюда приехала. Вроде бы у нее тут какие-то родственники. Я ещеудивилась, не больно-то из Москвы к нам едут. И квартира у нее не сказать,чтобы супер, я была один раз, хотя вроде муж оставил деньги. Я так про себярешила: муж не умер, укокошили его, и она из столицы от греха подальше… Теперьвот сама. Ужас какой-то.

— Вы какую квартиру имеете в виду? — спросила я навсякий случай, памятуя, что могла быть и еще одна квартира.

— На Ямской… Точный адрес не помню, — растеряласьНина.

Задав еще несколько вопросов, я простилась с девушкой.Светлана интересовалась мной и приложила немалые старания, чтобы попасть наприем. Моего телефонного номера в справочнике нет, встретиться со мной казалосьСветлане делом непростым, вот она и воспользовалась чужим приглашением. Онавстретилась со мной, а также с Тагаевым. Смотрела она на него с жадностью илинет, мне неведомо, но разговаривала точно, и, судя по всему, знакомы они непервый день, раз говорили на «ты» и он ее даже от чего-то предостерегал.

Несмотря на слова Яхонтова, не очень-то я верила, что Тагаевтот самый любовник. Что за преступление он задумал? К женщинам у него отношениеспецифическое, и признаваться в любви вовсе не в его правилах, хотя здесьнаверняка не скажешь. Мне, к примеру, признался. Насчет Тагаева я никогда необольщалась, человек он непростой, и его связи с криминалом общеизвестны, нодумать, что он хладнокровно застрелил женщину, с которой спал, упорно нехотелось. Я набрала номер Вешнякова.

— Артем, Луганская недавно продала «Ниссан» за тридцатьтысяч баксов.

— Никаких денег в доме не было. Хотя она могла положитьих в банк. Загляни ко мне, тут на нее кое-что получили.

…Артем сидел у себя в кабинете и представлял себяподполковником. По крайней мере, на лице довольство, и, по обыкновению, неначал ныть, лишь только я перешагнула порог, что вот, мол, очередной висякподсватала, и все такое. Бодро улыбнулся и сделал комплимент, чего я вовсе отнего не ожидала.

— Хорошо выглядишь. — Я с подозрениемприсмотрелась к нему. — Ну чего ты, — обиделся Артем. — Правдахорошо выглядишь. Я бы даже сказал — отменно. Ты вообще на себя в зеркалосмотришь?

— Ага, — кивнула я, устраиваясь напротив.

— И что видишь?

— Себя, естественно. Слава богу, пока не глючит. Воткак только тебя увижу…

— Между прочим, ты красивая молодая женщина. Это каждыйскажет.

— И дальше что? Предложишь мне руку и сердце? —скривилась я.

— И предложил бы, — начал вредничать Артем, —несмотря на кое-какие недостатки характера. Я сказал, кое-какие…незначительные, — поспешно добавил он. — Но я уже женат. Мне вотинтересно: неужто нет в нашем городе мужика, за которого стоило бы выйти замуж?

— Есть. Целых два. Но оба женаты.

— Второй Лялин, что ли? — хмыкнул Артем и тут жезаныл:

— Хватает же совести так нахально врать. Не пошла бы тыни за меня, ни за Лялина. Только бы языком молоть, а я, между прочим, говорюсерьезно. Девушке положено выходить замуж, и я как друг обеспокоен твоейнеустроенностью. Ну, не хочешь замуж, хоть работать начни. Иди к нам, у насработы невпроворот, а у Деда ты только…

— Работают за деньги, — невежливо перебилая. — А зачем мне деньги? У меня нет фантазии.

— Вот-вот. И в этом я вижу величайшую несправедливость.К примеру, я бы…

— У тебя тоже фантазии нет, — опять перебила я.

Вешняков моргнул и обиженно спросил:

— Почему это? Есть.

— Допустим, ты сегодня получишь полмиллиона баксов. Ичто?

— Нашелся бы дурак дать мне эти бабки… — разулыбалсяАртем. — Я бы тачку купил. Надежную. Чтоб не ломалась.

— Все тачки ломаются. А потом?

— Ну… квартиру поменял, хрущоба, она и есть хрущоба.

— Давай, давай, у тебя еще триста тысяч.

— Ну… я бы их жене отдал, вот уж моя-то быстренько ихпо ветру пустила…

— Ну и где твоя фантазия? — съязвила я.