– Но это действительно так, – подхватила ЭвелинХиллингдон. В ее голосе неожиданно послышались твердые нотки.

– Он сам вам это сообщил? – осведомился мистерРэфьел.

– Кто-то мне говорил.

– У него было очень красное лицо, – вставила миссМарпл.

– Это еще ничего не значит, – возразил мистерРэфьел. – К тому же у него не было повышенного давления, и он сам мне обэтом сказал.

– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Уолтерс.

– Я видел, как он много ест и без передышки поглощаетпунши, и как-то прочитал ему мораль: «В ваши годы нужно помнить о кровяномдавлении, соблюдать диету и не злоупотреблять алкоголем». А он ответил, что емуэто незачем, так как для его возраста у него прекрасное давление.

– Но он, кажется, принимал какое-то лекарство отгипертонии, – снова вмешалась мисс Марпл. – Как будто оно называется«серенит».

– По-моему, – сказала Эвелин Хиллингдон, –ему просто не хотелось признаться в своей болезни. Очевидно, он принадлежал клюдям, которые боятся болезней и, как ни странно, именно поэтому не говорят,что они больны.

Глядя на ее темноволосую голову, мисс Марпл подумала, чтоэта тирада чересчур длинна для Эвелин Хиллингдон.

– Беда в том, – наставительно произнес мистерРэфьел, – что люди слишком интересуются чужими болезнями. Они считают, чтокаждый, кому больше пятидесяти, обязательно должен умереть от гипертонии,коронарного тромбоза или чего-нибудь в этом роде. Чепуха! Если человек говорит,что с ним все в порядке, значит, так оно и есть. Люди должны знать особственном здоровье. Сколько сейчас времени? Без четверти двенадцать? Мне ужедавно было пора окунуться. Почему вы не напомнили мне об этом, Эстер?

Миссис Уолтерс не выразила протеста. Она встала, помоглаподняться мистеру Рэфьелу и, поддерживая его, вошла вместе с ним в море.

– Как безобразны старики! – промолвила сеньора деКаспеаро, открыв глаза. – Пожалуй, людям следовало бы умирать в сорок илидаже в тридцать пять лет.

К ним подошли Эдуард Хиллингдон и Грегори Дайсон, скрипяногами по песку.

– Как вода, Эвелин?

– Как обычно.

– Да, здесь температура всегда одна и та же. А гдеЛаки?

– Не знаю, – ответила Эвелин.

И снова мисс Марпл задумчиво на нее посмотрела.

– Ну, пожалуй, я изображу кита, – сказал Грегори.Он сбросил яркую рубашку, побежал по пляжу, бросился в воду, пыхтя иотфыркиваясь, и быстро поплыл кролем.

Эдуард Хиллингдон сел на песок рядом с женой.

– Искупаемся? – спросил он.

Она улыбнулась, надела купальную шапочку, и они вдвоемзашагали к морю, делая это значительно менее эффектно, чем Грегори.

Сеньора де Каспеаро снова открыла глаза.

– Сначала я думала, что у этих двоих медовый месяц – онс ней так мил, но они, оказывается, женаты восемь или девять лет. Удивительно,правда?

– Интересно, где миссис Дайсон? – заметила миссМарпл.

– Лаки? С каким-нибудь мужчиной.

– Вы… вы в самом деле так думаете?

– Конечно, – подтвердила сеньора деКаспеаро. – Она – женщина именно такого типа, хотя и не так уж молода. А уее мужа тоже глаза бегают повсюду. Уж это-то я знаю.

– Безусловно, знаете, – согласилась миссМарпл. – В этом я не сомневаюсь.

Сеньора де Каспеаро бросила на нее удивленный взгляд.Очевидно, она не ждала от мисс Марпл подобного ответа.

Мисс Марпл тем временем продолжала смотреть на волны свыражением святой невинности.

– Могу я поговорить с вами, миссис Кендал?

– Да, конечно, – ответила Молли, сидящая записьменным столом в кабинете.

Виктория Джонсон в белой крахмальной униформе подошла ближеи закрыла за собой дверь с таинственным видом.

– Я хотела рассказать вам кое-что, миссис Кендал.

– Да? Что-нибудь не так?

– Не знаю. Я не уверена. Это касается старогоджентльмена, который умер во сне.

– Ну и что же?

– В его комнате была бутылочка с таблетками. Докторспрашивал меня о них.

– Да?

– Доктор сказал: «Позвольте мне взглянуть, что у негостоит на полочке в ванной». Там были зубной порошок, желудочные таблетки,аспирин, каскара и пузырек с надписью: «Серенит».

– Да? – снова повторила Молли.

– Доктор увидел эту бутылочку и казался вполнеудовлетворенным. Но потом я вспомнила, что раньше ее не было в ванной, – ятам ее не видела. Зубной порошок, крем для бритья, аспирин и прочее там всегдастояли, но таблеток серенита я никогда раньше не замечала.

– Значит, вы думаете… – Молли казалась удивленной.

– Не знаю, что и думать, – сказалаВиктория. – Я только поняла, что здесь что-то не так, и решила рассказатьвам. Может быть, вы сообщите доктору? А вдруг кто-то подсунул ему эти пилюли,чтобы он проглотил их и умер?

– Едва ли, – возразила Молли.

Виктория покачала курчавой головой:

– Кто знает. Люди часто совершают дурные поступки.

Молли посмотрела в окно. Место казалось земным раем. Солнце,море, коралловые рифы, музыка, танцы… Но ведь даже в саду Эдема появился змей.«Дурные поступки» – как мерзко звучат эти слова.

– Я наведу справки, Виктория, – быстро ответилаона. – Не беспокойтесь и, пожалуйста, не распространяйте нелепых слухов.

Как только Виктория неохотно удалилась, в комнату вошел ТимКендал.

– Что-нибудь случилось, Молли?

Молли колебалась, но ведь Виктория могла пойти и к Тиму,поэтому она передала ему рассказ девушки.

– Чепуха какая-то! При чем тут эти пилюли?

– Ну, я не знаю, Тим. Доктор Робертсон, когда онприходил сюда, говорил, что они как-то действуют на кровяное давление.

– Ну и что из этого? У майора ведь было высокоедавление, и он, наверное, принимал эти таблетки.

– Да, – неуверенно продолжала Молли, – ноВиктория, кажется, думает, что он из-за этих таблеток мог умереть.

– Знаешь, дорогая, это уж чересчур мелодраматично! Тыимеешь в виду, что кто-то мог заменить таблетки от давления на что-нибудьдругое и тем самым отравить майора?