– В самом деле? По поводу моей…

– Да, к сожалению, мы не нашли вашего снимка.

– Очень жаль. Конечно, это не имеет особого значения –обычная сентиментальность. Значит, его не было в бумажнике майора Пэлгрейва?

– Нет, ни там, ни вообще среди его вещей. У него быломного хлама – письма, газетные вырезки, несколько старых фотографий, но такогоснимка, как вы описали, не было.

– Ну, ничего не поделаешь, – вздохнула миссМарпл. – Большое вам спасибо, доктор Грейем. Извините за беспокойство.

– О, право, не о чем говорить. Я ведь по собственномуопыту знаю, что значат семейные фотографии, особенно когда стареешь.

«Старая леди легко примирилась с этим огорчением, –подумал он. – Возможно, майор Пэлгрейв обнаружил снимок, когда вынималчто-то из бумажника, и, забыв, откуда он взялся, разорвал его как ненужныйхлам. Конечно, для старушки это большое разочарование. Хорошо, что онаотнеслась к этому философски и даже весело».

Но в действительности чувства мисс Марпл были совершеннопротивоположными. Ей требовалось время, чтобы обдумать все как следует, но покачто она решила использовать все возможности создавшейся ситуации.

Мисс Марпл вовлекла доктора Грейема в беседу с энтузиазмом,который она даже не пыталась скрыть. Добрый доктор, приписывающий словоохотливостьстарой леди ее одиночеству и тоске по собеседнику, старался отвлечь ее отнеприятных воспоминаний о потерянной фотографии беспечной болтовней о жизни наСент-Оноре и о различных интересных местах, которые мисс Марпл, может быть,захотела бы посетить. Он и сам не заметил, как разговор вернулся к кончинемайора Пэлгрейва.

– Так печально, что он умер вдали от дома, –сказала мисс Марпл. – Хотя, насколько я поняла из его рассказов, у него небыло близких родственников. Кажется, он один жил в Лондоне.

– По-моему, он много путешествовал, – заметилдоктор Грейем. – Во всяком случае, в зимнее время. Наша английская зимаему не нравилась. Не могу его за это порицать.

– Я тоже, – согласилась мисс Марпл. – А можетбыть, у него были слабые легкие или что-нибудь в этом роде, вынуждавшее егоездить зимой за границу?

– Не думаю.

– У него как будто было повышенное давление. В наши дниэто встречается сплошь и рядом.

– Он говорил вам об этом?

– Нет, никогда. Мне сказал это кто-то другой.

– Ах вот как?

– Полагаю, – продолжала мисс Марпл, – что притаких обстоятельствах следовало ожидать смерти.

– Это вовсе не обязательно, – возразил докторГрейем. – Сейчас существуют методы контроля давления.

– Его смерть последовала очень внезапно, но вы вроде быне удивились.

– Ну, когда человек умирает в таком возрасте, не стоитособенно удивляться. Но я этого не ожидал. Откровенно говоря, мне казалось, чтоон в отличной форме, хотя я никогда его не осматривал и не измерял емудавление.

– А разве врач может определить, только взглянув начеловека, повышено ли у него давление? – с наивным видом осведомилась миссМарпл.

– Одного взгляда мало, – улыбнулся доктор. –Требуется еще и осмотр.

– О, понимаю. Это ужасно, когда вокруг руки оборачиваютрезиновую штуку, а потом ее надувают. Терпеть не могу эту процедуру! Но мойврач мне говорил, что для моих лет у меня очень хорошее давление.

– Рад это слышать, – сказал доктор Грейем.

– Конечно, майор злоупотреблял пуншем, – задумчивопромолвила мисс Марпл.

– Да. Алкоголь – не слишком хорошее средство отгипертонии.

– Он, кажется, принимал таблетки?

– Да, в его комнате нашли бутылочку с серенитом.

– В наши дни наука творит чудеса, – заметила миссМарпл. – Врачи могут сделать очень много, не так ли?

– У нас есть сильный конкурент – природа, –ответил доктор Грейем. – Поэтому еще до сих пор применяются некоторыестаромодные домашние средства.

– Например, класть паутину на порез, – подхватиламисс Марпл. – Когда я была ребенком, мы всегда так делали.

– Весьма благоразумно, – одобрил доктор Грейем.

– Или класть льняную припарку на грудь и натиратьсякамфорным маслом от кашля.

– Да вы все знаете! – рассмеялся доктор Грейем,вставая. – Как колено? Не слишком беспокоит?

– Нет, оно гораздо лучше.

– Ну, мы не знаем, следует ли благодарить за этоприроду или мои таблетки, – заметил доктор Грейем. – Простите, что яне смог помочь вам.

– Что вы! Вы были так любезны! Мне стыдно, что я отнялау вас время. Так вы говорите, что в бумажнике майора не было фотографий?

– Были две карточки – одна изображала майора в молодостиверхом на пони, другая – мертвого тигра, на которого майор наступил ногой. Этовсе воспоминания о днях его юности. Я искал очень тщательно и не нашел снимкавашего племянника.

– О, я уверена, что вы искали тщательно, – простоя поинтересовалась… Все мы любим хранить всякую ерунду.

– Сокровища из прошлого, – улыбнулся доктор.

Попрощавшись, он удалился.

Мисс Марпл осталась на месте, задумчиво глядя на пальмы иморе и несколько минут не притрагиваясь к вязанью. Теперь у нее имелся факт, иона задумалась над тем, что он означает. Снимка, который майор вынул избумажника и так поспешно положил назад, не оказалось на месте после его смерти.Такую вещь майор не мог выбросить. Он сунул фото в бумажник, и оно должно былонаходиться там после кончины майора. Деньги могли украсть, но кому моглопонадобиться красть снимок? Если, конечно, для этого не было особой причины…

Лицо мисс Марпл стало серьезным. Ей следовало принятьрешение. Позволит она майору Пэлгрейву мирно покоиться в своей могиле или нет?Может, лучше оставить все как есть? Она пробормотала себе под нос цитату:«Теперь Дункан спокойно спит в гробу. Прошел горячечный припадок жизни»[4]. Теперь ничто не могло повредить майору Пэлгрейву. Он ушелтуда, где опасность не может его коснуться. Было ли простым совпадением, что онумер именно в эту ночь? А может быть, нет? Врачи без особого внимания относятсяк смерти пожилых людей, особенно если в их комнате стоит бутылочка стаблетками, которые гипертоники должны принимать каждый день. Но если кто-товзял снимок из бумажника майора, то этот же человек мог поставить бутылочку вего комнату. Она сама никогда не видела, чтобы майор принимал таблетки; ей онникогда не говорил, что у него повышенное давление. Единственно, что он сказало своем здоровье, была фраза: «Я уже не так молод». У майора иногда быланебольшая одышка – обычная астма и ничего более. Но кто-то упоминал, что у негоповышенное давление. Молли? Мисс Прескотт? Она не могла вспомнить.