— Да кто его знает… сказали, что позвонят, если что… но что-то я сильно сомневаюсь, что это «если что» наступит…

— Думаешь? А я слышал, ты им понравилась.

— Да? Странно… ты тут за главного, что ли, и перед тобой все отчитываются? — я подмигиваю.

— Ну, типа того… я роль Тибальта буду играть, — гордо говорит он и демонстративно выпячивает грудь.

— О как! Здорово!

— Здорово-то здорово, но, увы, я не Ромео…

— Это ты так кокетничаешь? — спрашиваю я.

Но Кирилл не успевает ответить, из-за угла выходит Марк. Как всегда… гордый, спокойный и безупречный.

— О! А вот и Ромео…

— Привет! — взмах рукой, белозубая улыбка. Марк идет, словно герой музыкального клипа. Спешащий город вокруг, и в центре он — целеустремленный, сильный, мужественный герой. От него некуда сбежать, негде скрыться.

— А я как раз твою будущую Джульетту утешал, — начинает Кирилл. — Говорю ей, что все будет нормально. Не верит!

— Понятно, а почему расстроилась? — Марк обращается ко мне.

Это наша первая встреча… Покраснев от смущения, я смотрю на него и мысленно прошу оставить меня в покое, тихо ненавидя себя. Краем глаза замечаю удивление на лице Кирилла. Неужели мое волнение так заметно? Он что-то заподозрил? Я инстинктивно поворачиваюсь к Кириллу в поисках поддержки.

— Ну, это… Юля боится, что ее не возьмут в нашу компанию, — Кирилл откликается на мой призыв.

— Так, а чего бояться-то… все будет, как будет. И будет хорошо! — говорит Марк и при этом почему-то смотрит не на меня, а в сторону Кирилла.

— Ты правда будешь Ромео? — спрашиваю, словно дурочка, которая с первого раза не понимает.

— Да.

Мне хочется спросить его о многом — о самом фильме, о своем возможном участии в нем и, да, о той самой ночи, которой теперь посвящены все мои мысли. Но разговор исчерпан. Рядом Кирилл. Я не привыкла к такому хмурому Марку, поэтому следующие полчаса провожу в компании ребят, не открывая рта.

* * *

Самой странно, как спокойно я принимаю эту новость. Меня словно заморозили — и на звонок отвечаю не я, а Снежная Королева.

— Вас утвердили на роль Джульетты.

— Да? Спасибо, — я словно под гипнозом.

Эта новость вводит меня в ступор — и я туплю… До сих пор мне было удобно думать, что в толпе меня невозможно заметить. Я всегда жила с этим убеждением, даже в те минуты, когда мечтала о Марке, — осознание собственной никчемности и мечты о нем не мешали друг другу. И вот я — Джульетта…

— Эй, подруга дней моих суровых! — кричит в трубку Маринка.

— Чего? Ты меня разбудила…

Полночи я просидела в интернете, пытаясь нагуглить правильный ответ на вопрос о том, как жить. Лишь под утро смогла уснуть с тяжелой головой из-за важного открытия: мне не отвертеться. Я уже попала во власть модного безумия с лозунгом «Покажи всем! Будь крутой девчонкой». И вот теперь этой будущей крутой девочке нагло орут в ухо…

— То есть ты меня динамишь, ходишь за моей спиной на кастинги, а я еще и плохая! — Маринке явно удается роль обиженной подруги.

— Я не говорила, что ты плохая… просто сплю, дрыхну, как суслик.

— Сейчас приеду к тебе!

— Марин, я сплю…

Сказать ей: «Не надо, не приезжай, и так тяжко» — не решаюсь.

Маринка появляется через час, всем своим видом демонстрируя, будто она просто проезжала мимо и решила заглянуть. «Нет, это не я недавно сама напрашивалась к тебе в гости, нет», — говорит каждый ее жест. Шумная подруга изо всех сил старается понравиться моей маме, крутит попой перед Димкой и, только наигравшись вдоволь, заходит ко мне в комнату, где почти сразу же набрасывается на меня с вопросами.

— Ну, ты и мышь… Как тебе это удалось?

— Сама не знаю.

— Изображала, изображала из себя невинность, а потом — хоп!

— Марин, я правда не знаю…

Но она и слушать не хочет: ее предположения гораздо занимательнее, чем самый увлекательный детектив, и душещипательнее, чем любая мелодрама. Может, у меня есть влиятельный любовник, или мой папа — подпольный олигарх, а может быть, у меня есть таинственный брат, с которым нас разлучили в детстве, и теперь он стал кинозвездой…

— Марин, я сейчас расплачусь — так трогательно! — говорю я в ответ. Моя ирония — как защита, банальный смех сквозь слезы.

— А ты быстро учишься… не думала, что он так влиятелен, вернее, она!

— Это ты сейчас о чем? — спрашиваю я.

— Ты знаешь, о чем. Не строй из себя дурочку! Марк?

— Что — Марк? Он даже в мою сторону не смотрит…

— Ну, этим ты меня не удивила. Переспал и не смотрит, для него это нормально. Если бы он на каждую, с кем спал, смотрел, глазки бы устали…

— Марин, и так тошно.

— Понимаю. Зато роль есть! Только… как ты теперь будешь с ним сниматься… подумала?

Маринка смотрит на меня насмешливо, и я снова впадаю в ступор. Знала бы она, что я только и делаю, что задаюсь этим вопросом. День ото дня все свободное время сплю и думаю, думаю и сплю. Разумеется, мое поведение можно объяснить, например, волнением перед съемками. Но я-то знаю настоящую причину: это Марк.

* * *

Спустя несколько недель я сижу на мягком стуле — и это все, что я чувствую. В борьбе с волнением решила сконцентрироваться на чем-то одном. Мягкий стул. Я сижу на нем, отключила мозг, жду.

— Сейчас все соберутся, и начнем! — бросает в мою сторону ассистент и уходит.

В актовом зале, где должно состояться первое общее собрание, я вновь остаюсь одна. Вновь концентрируюсь на стуле. Игнорирую мысли о том, как случилось, что я оказалась здесь: в сказке, о которой не могла и мечтать. Если начну разговаривать сама с собой на эту тему, то сойду с ума — я слишком неуверенна, чтобы возомнить из себя принцессу, и слишком часто сталкивалась с несправедливостью, чтобы не знать о том, что за все нужно платить. Ничего просто так не бывает — с детства внушила мне мама, которая, как никто другой, знает, что все дается с трудом, а если ты получила от судьбы приз, то обязательно заплатишь за него двойную цену. Чего потребует от меня жизнь? Об этом предпочитаю не думать. Да и какой в этом смысл?..

— Мы первые, что ли? — Марк садится рядом.

— Ага, — от неожиданности прячу глаза.

Наедине мы оказываемся гораздо раньше, чем я ожидала. Все происходит так просто. Я к этому не готова. Опять называю себя дурочкой, сижу и молчу.

— Рад, что Джульеттой будешь ты, — говорит он.

К моему удивлению, сегодня он со мной мил, очень мил. Вновь улыбается мне своей дурманящей улыбкой, и я в момент забываю того холодного Марка, которого встретила в прошлый раз. Меня накрывает волной беззаботного, ничем не объяснимого счастья. Ох, опять эти американские горки…