– Вряд ли, если твои люди будут действительно в полнойготовности, – возразил Мейсон. – Лошадь потерялась примерно неделю назад. Этодолжно быть заблудившееся животное, забредшее на чье-нибудь ранчо. Это должнабыть оседланная гнедая американская лошадь пяти с половиной футов…

– Та-а-ак, – устало перебил Дрейк. – Я все это записал еще впервый раз. И опять скажу тебе, что к десяти утра у нас будет целый табунлошадей, если я не получу от тебя каких-то более определенных примет.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я дам тебе нечто болееопределенное. Если я не ошибаюсь, у нее есть пулевое ранение.

– Пулевое ранение?!

– Да. Если у самой лошади нет раны, то пуля должна застрятьв седле. Седло очень хорошее, ручной работы, сделанное Биллом Уайаттом изОстина, штат Техас. А теперь за работу, и немедленно засылай своего человека в«Ричмелл».

Было девять тридцать утра, когда Мейсон открыл дверь своейчастной конторы.

Делла Стрит уже распаковала почту, разложив ее в триаккуратные кучки на столе Мейсона: самые важные письма, на которые Мейсондолжен ответить немедленно; менее важная корреспонденция, которая может подождать;и третья, самая объемистая пачка, содержащая почту, на которую ответить моглаона сама.

Взглянув на стол, Мейсон нахмурился:

– Черт возьми, как я люблю читать письма. Почта – эточудесная вещь, Делла. Каждое утро она приносит нам диаграмму людских мыслей.Люди, у которых есть тайны, хотят, чтобы я взялся за их разгадку безвозмездно;люди, которые хотят с кем-то свести счеты; люди, которые хотят занять денег;люди, которые намекают на дела, которыми я занимался. Они все действуют как быпо одному общему образцу, однако есть что-то такое, что зависит и отиндивидуальности каждого. Эти письма помогают мне понять людей – а если ты непонимаешь людей, нет ни малейшего шанса стать преуспевающим судебным адвокатом,– но на них не обязательно отвечать… Есть что-нибудь от Пола Дрейка, Делла?

– Он хочет, чтобы вы позвонили ему, когда придете. Пишет,что ничего существенного, просто обычная информация. А Артур Шелдон сидит околоконторы, как кот перед прыжком.

Глаза Мейсона сузились.

– Кажется, он что-то замыслил, а?

– Герти считает так же. Говорит, что он выводит ее из себя,бродя вокруг и бормоча что-то под нос.

– Хорошо. Давай-ка взглянем на Шелдона, Делла, и разберемся,что его тревожит.

Делла Стрит подняла трубку, дала указание Герти пропуститьШелдона и затем встретила его у дверей конторы.

Шелдон прошел прямо к Мейсону. Его руки были неловкозасунуты в карманы пиджака.

Мейсон сказал:

– Садитесь.

Шелдон, как в забытьи, продолжал приближаться к Мейсону и,подойдя к его столу, достал из внутреннего нагрудного кармана своего костюматолстый бумажник.

– Мистер Мейсон, – произнес он, нервничая так, что словасливались от спешки и беспокойства, – я хочу, чтобы вы стали моим адвокатом.Хочу, чтобы вы представляли меня. Представляли меня, а заодно – косвенно – иЛоис Фентон. Я хочу, чтобы вы защитили ее интересы.

– В чем?

– Во всем.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – когда она придет сюда вполовине одиннадцатого…

– Нет, нет. Придет она или нет, я хочу оплатить все. У меняесть деньги.

Шелдон открыл бумажник и начал отсчитывать деньги. Там быликупюры в пять долларов, в один доллар, несколько двадцатидолларовых и однабумажка в пятьсот долларов.

Мейсон мрачно наблюдал за ним.

– Сколько у вас там денег, Шелдон?

– Не знаю. Я не считал. Только и хватило времени, чтобысобрать их.

Мейсон кивнул Делле Стрит.

Делла Стрит быстро пересчитала пачку купюр.

– Здесь девятьсот восемьдесят девять долларов, – доложилаона.

Мейсон длинными сильными пальцами забарабанил по крышкестола.

– Верни ему половину, – распорядился он. – Оформи расписку вполучении оставшихся денег, Делла. Оформи это как гонорар от Лоис Фентон –только от нее и ни от кого иного.

Делла Стрит возвратила Шелдону половину денег и села запишущую машинку.

– Пометь расписку шестнадцатым числом, – прибавил Мейсон.

Делла с удивлением взглянула на него, затем подошла котрывному календарю на стене, где стояло: «Сегодня семнадцатое».

– Шестнадцатым, – твердо повторил Мейсон.

Делла Стрит пометила расписку шестнадцатым числом и вручилаее Мейсону. Он поставил свою подпись, отдал бумагу Шелдону и обратился ксекретарше:

– Спустись по коридору в контору Пола Дрейка, Делла. Скажиему, что мне нужны люди на все это дело.

– На все? – переспросила Делла.

Мейсон кивнул.

– Я сейчас вернусь. – Делла исчезла в проеме задней двери,ведущей в коридор.

– Вы сняли с меня тяжесть, мистер Мейсон, – произнес Шелдон.– Вы же понимаете, как я… ну, в общем, может, мне больше ничего и не стоитговорить. Я побежал.

– Сядьте, – сказал Мейсон.

– Вы занятой человек, мистер Мейсон, да и у меня куча дел. Япобегу. Теперь вы представляете Лоис Фетон и…

– Сядьте, – перебил Мейсон.

Шелдон направился к двери. Затем, как бы под воздействиемсилы взгляда адвоката и непререкаемости его голоса, медленно вернулся назад кбольшому и мягкому креслу для клиентов и присел на его край.

– Вы съехали из отеля «Ричмелл», как я вам сказал?

– Да.

– Когда?

– Ну, прямо после того, как вы ушли.

– Нашли другую комнату?

– С трудом, но нашел.

– Где?

– На Ист-Лагмор-стрит, 791.

– Это отель?

– Дыра.

– Как вы ее нашли? Вы там когда-нибудь раньшеостанавливались?

– Нет. Просто увидел вывеску. Я покружился по дешевымкварталам. Я знал, что в приличном месте мне остановиться не удастся. Во всякомслучае, в такое время.

– А который был час?

– Я даже не скажу. Я съехал прямо после вашего ухода.Получил этот номер примерно через час.

– Вы на самом деле съехали сразу после того, как я ушел?