class="p1">Он медленно повернулся к ней лицом, уперев руки в бедра, выражение лица снова невозможно было понять, только в чертах его лица была тьма, опасность, заставившая ее дрожать.

Какая бы любовь ни была между ними, даже если она исходила только от нее, она превратилась во что-то другое. Что-то темное и злое. Ненависть.

— Ты не хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал?

Она опустила глаза. Что она хотела? Лучше было не задумываться об этом.

— Это не должно повториться, — проговорила она вместо прямого ответа.

— Между нами есть незаконченное дело, и есть только один способ решить его.

Она прикусила губу, чтобы не согласиться с ним на словах, но в глубине души она знала, что он прав.

Может, здесь, на этом маленьком острове, она действительно была в оазисе, вдали от Энни и своих обязанностей по отношению к их дочери, вдали от жизни, которую старательно создавала для себя. Может быть, она может позволить себе быть безрассудной, и на этот раз от этого не будет никакого вреда. Или, может быть, ей следует бежать со всех ног, а не поддаваться искушению во второй раз в жизни.

Алисия была сильной в последнее десятилетие. Сильной, когда она противостояла своему отцу. Сильной, когда он выгнал ее из Испании и бросил в Англии с бабушкой, которую она едва знала. Сильной, когда она стала матерью-одиночкой в шестнадцать лет. Сильной, поскольку она в одиночку вырастила Энни… и ей нужно было быть сильной сейчас.

— Ты ошибаешься, Грасиано, — сказала она тихо, но твердо. — Между нами нет ничего незавершенного. Ты закончил все, когда растворился в воздухе, когда отказался отвечать на мои звонки, когда перестал существовать в моей жизни. — Она встала, ее колени слегка подрагивали. — Я знаю, что мой отец обращался с тобой как с грязью — хуже, чем с грязью, — но ты ушел, не оглянувшись. Ты ушел без…

— Без чего, дорогая? — Нежность в его голосе заставила ее вздрогнуть. — Твой отец был не единственным, кто обращался со мной как с грязью. Верно, он произносил это вслух, но ты поддерживала его своим бездействием. Что я должен был делать? Остаться и отправиться в тюрьму за преступление, которого я никогда не совершал? За такое гнусное преступление…

Он позволил словам повиснуть в воздухе, его гордость явно была уязвлена. Он тяжело дышал, скрестив руки на широкой груди, глядя на нее сверху вниз, и в его глазах бушевали темные сильные эмоции.

Алисия не могла заставить себя ответить. Мысль об обвинении Грасиано в изнасиловании после их ночи любви была ужасна.

Но она не могла позволить себе поддаться своим чувствам.

— У нас было столько времени, чтобы завершить наше незаконченное дело. Но не сейчас. — Она выпрямилась. — А теперь извини меня, у меня есть работа, и чем скорее я закончу и смогу выбраться с этого острова, тем лучше.

Глава 4

Алисия смотрела невидящим взглядом на свой ноутбук. Она провела весь день, изучая предыдущие мероприятия, которые устраивал Грасиано, компании, которые он купил, все, что могло дать ей представление о том, чего он хотел, без необходимости говорить с ним об этом.

Что было, конечно, глупо и по-детски.

Несмотря на то что между ними произошло, она приехала сюда, чтобы выполнять работу, и не собиралась игнорировать свои обязательства.

Ее лодыжка все еще доставляла ей проблемы, но благодаря болеутоляющим, которые он дал ей несколько часов назад, прежде чем отвести в комнату для гостей, она могла осторожно ходить.

Глядя на сверкающее на солнце море за окном, она жалела, что взяла с собой только деловую одежду.

В то время это был акт неповиновения, определение границ ее намерений в отношении Грасиано. Она планировала носить костюмы и туфли на каблуках, чтобы постоянно напоминать им обоим о том, что она прибыла сюда для работы.

Предвидела ли она уже тогда, что желание одолеет их? Возможно, но она рассчитывала продержаться как минимум час, не пытаясь сорвать с него одежду.

Она застонала, уронив голову на руки, униженная и оживленная в равной мере воспоминаниями о том, что произошло днем. Ее сердце бешено колотилось, когда она думала о том, каким чудесным был его поцелуй.

Вот только он был не просто красивым мужчиной, с которым у нее было общее прошлое. Связаться с Грасиано после того, как он стал стоить почти всех денег мира, было непросто. Вокруг него была стена.

Его номер телефона был недоступен, его местонахождение неизвестно, его повсюду сопровождала охрана. Даже когда она просыпалась посреди ночи в панике и понимала, что не может скрывать Энни от отца, она понятия не имела, как сообщить ему об этом.

Пока он не появился на благотворительном аукционе, он был недосягаем для Алисии, как и любой другой миллиардер или знаменитость.

Но теперь они были здесь вместе. Она могла сказать ему. А что произойдет потом?

Она закрыла ноутбук и рывком встала с мрачным выражением лица.

Если Грасиано планировал соблазнить Алисию своим стилем жизни, лучшего места он бы выбрать не мог. Она рассчитывала съесть фрукт на ужин, но, когда, хромая, она медленно вышла из своей комнаты и отправилась на поиски кухни, то обнаружила, что стол на двоих был накрыт посреди двора. Она остановилась, разглядывая белую ткань, бутылку с вином, свечи и хрустальные бокалы, а затем огляделась. Это была ее первая возможность как следует рассмотреть двор, и теперь она увидела детали, которые не смогла бы разглядеть из своего окна.

Большая лестница вела по одной стороне двора к балкону, который опоясывал внутренние стены, и именно по этим стенам ниспадали виноградные лозы, каскадом стекая вниз, как цветочные водопады, создавая праздник для глаз и райский аромат. Вокруг цветов жужжали пчелы, щебетали птицы.

Небо над головой стало темнеть, вокруг стен зажегся свет, создавая теплоту и атмосферу, которые заставили Алисию почувствовать, что она находится на пятизвездочном курорте, но более чистом и ухоженном.

Она еще раз успела осмотреться до того, как Грасиано появился во дворе, склонив голову, как будто глубоко задумавшись, так что у нее было время, чтобы изучить его и взять себя в руки, прежде чем он увидел ее.

Он был одет в бежевые шорты и свободную белую льняную рубашку, олицетворяя собой расслабленное обаяние, — только Грасиано, как она подозревала, никогда по-настоящему не расслаблялся. Это было не в его характере. Тогда, в восемнадцатилетнем возрасте, он весь кипел энергией. Вот почему его отец нанял Грасиано для работы в усадьбе, а не