голове, отчего стала похожа на маленькую змеюку. Повернула в сторону таксиста голову. Только сейчас он увидел, что кошечка очень, очень красивая: беленькая, ушли большие, розоватые, носик трогательно розовый, а глаза — зеленющие, яркие. Будто светятся изнутри, как два цветных фонарика.

Кошка сверкнула глазами в сторону таксиста. Того пробрало, как от сквознячка. Показалось, будто она смотрит прямо ему в глаза. И не случайно — специально!

Вслед за кошкой, повернул голову парень. Медленно, не спеша.

Он смотрел нахмурившись.

Вскинул брови. Таксист понял, что его заметили. Отчего-то стало совсем неуютно. Он сделал вид, что копается в телефоне, и через минуту уже отъехал от странной парочки. Ну их, этих кошатников. Из «Калиниграда» парня попрут, конечно. Но ничего, тут уж пусть сам разберется. С женой-мегерой разобрался, и с жильем разберется.

А он, пожалуй, поедет в аэропорт, подождет следующий столичный рейс. На них одних тут заработать и можно! Такси по городу — сущие копейки!

Глава 5. Мужская посадка на метле

Феликс рассчитался с водителем и выбрался из такси. По названному Катериной Ивановной адресу находилось многоэтажное здание советской постройки, типовая городская гостиница, какую можно встретить в любом областном городе.

На крыльце щебетала небольшая стайка туристов, в ресторанчике на первом этаже горели уютные настольные лампы, за столиками сидели гости с довольными и сытыми лицами.

Перед гостиницей был устроен небольшой зеленый островок, засаженный аккуратно подстриженными туями и можжевельниками.

Феликс, поднаторевший последние месяцы в растениях, хотел рассмотреть их поближе, но из переноски на него заворчала госпожа агент.

Он правильно оценил ситуацию и тут же поставил её на гранитный бортик, под пушистую маленькую елочку.

«Горная сосна» — определил стажер, все же отвлекшись.

Катерина Ивановна вылезла из переноски, чуть пошатнулась, повела раскрасневшимися ушами и фыркнула.

— Балбес, чего уставился?

Феликс, наклонившийся к самой кошачьей морде, отпрянул.

— Что, простите?

— Да не ты, — кошка посмотрела вбок, — он.

Феликс никого особо не увидел. У тротуара были припаркованы несколько автомобилей, здоровенный туристический с табличкой «ЗАКАЗНОЙ» и машина привезшего их таксиста.

Таксист мельком глянул на него и уткнулся в телефон. Потыкал чего-то отъехал, очевидно, по новому заказу.

Кошка еще пару раз дернула кончиком хвостика, сверкнула своими зелеными глазищами и помотала головой, будто выискивая, к чему еще придраться.

Но то ли придраться оказалось не к чему, то ли настроение у нее сменилось с задиристого на меланхоличное, но кошка замолчала.

Она смотрела в глаза склонившегося над ней Феликса. Он специально придвинулся поближе, чтобы Катерина не кричала на людной улице и он мог услышать её тихие (он очень на этой надеялся) слова.

Феликс, разглядывая её при дневном свете, впервые отметил необыкновенное свойство катерининых глаз. В здании аэропорта, в туалете, в самолете ему казалось совершенно логичным, что её глазищи так сверкают. Ничего необычного — глаза у кошек отражают свет и при недостатке освещения выглядят фонарями. Но при свете солнца глаза кошек обыкновенные, тусклые.

Опушенный белой шерсткой изумрудные глаза Катерины Ивановны отражали и солнечный свет, как самые настоящие изумруды, сверкали на солнце, да и еще, судя по яркости, подсвечивались изнутри.

«Да, с маскировкой могут быть проблемы, — подумал он и сказал,

— Что дальше?

Катерина Ивановна моргнула своими изумрудами, подалась вперед, почти уткнувшись своим влажным розовым носиком ему в лицо.

— Тебе, — шепнула она и дальше показала, что к чему придраться, она всегда найдет, — хорошо бы почистить зубы. Но это потом. Сейчас мы пойдем на дело.

Феликс чуть отодвинулся от замаскированного агента и уточнил:

— Начнем расследование?

Поучаствовать в распутывании загадочного преступления, еще и в таких интересных обстоятельствах, ему, как журналисту, было интересно невероятно. Большая удача!

В доли секунды он припомнил кое-что из университетских лекций и начал накидывать план будущей статьи.

— Балбес, — кошечка, наконец, оторвала взгляд от его лица, — мы идем воровать мой чемодан.

Оказалось, что, говоря «мы», кошка подразумевала в основном его, Феликса. Она обрисовала простой и изящный план, в котором ему отводились важнейшие роли швейцара, носильщика и, конечно же, вора.

— А вы точно детектив? — уточнил Феликс.

План был продуман до мелочей, будто Катерина долго готовилась (но когда?) либо обладала солидным опытом гостиничных краж.

— А ты точно точно человек? — уточнила кошка, — а то мозгов, как у цыпленка.

Про цыпленка было обидно, но злая Катерина Ивановна так обезоруживающе мило сверкала своими зелеными фонарями, что Феликс простил ей резкие слова.

— Пойдемте, — он подхватил брошенный на асфальт рюкзак, — прятаться, госпожа агент.

Госпожа агент вздернула розовый носик и первой отправилась в пушистые кустики. Плотно переплетенные веточки не были преградой для крошечной кошечки, но Феликсу пришлось обойти их по выложенной камешками дорожке. Он прошелся прогулочным шагом и присел на траву, надеясь, что выглядит достаточно респектабельно, чтобы его отсюда не попёрли. Это в Москве топ-менеджер крупной компании может присесть на газон прямо в костюме стоимостью с годовой бюджет обычной российской семьи, достать имбирный латэ и переписываться в рабочем чатике с коллегами.

В любом другом городе страны его примут или за пьяного, или за бездомного. Хотя давно ли вы видели трезвого бездомного?

Сидя в кустах рядом с нахохлившейся Катериной, он размышлял, над вариантами развития событий.

«Сумки с собой, — прикинул он, — еще и с кошкой, хотя бездомные обычно с собаками попрошайничают. Не вызвали бы полицию...»

Радовало, что кустики прикрывают его не только с дороги, но и со стороны гостиницы — с ресепшена не увидят. Объясняться с сотрудниками гостиницы, охранниками и блюстителями порядка не хотелось. Особенно не хотелось после всего этого выслушивать издевки министерского агента. О, Феликс был уверен, такой возможности отвести душу Катерина Ивановна не упустит!

Катерина Ивановна тем временем скрылась в зарослях дальневосточной сосны, стелющейся по земле.

— А вот, — шепнули заросли, — и он.

Феликс и сам увидел над кустами знакомую голову. Он пригнулся пониже, чтобы Атлан его не заметил.

Мужчина успел переодеться — костюм и теплое пальто, уместные в московском офисе, он сменил на джинсы и легкую курточку.

Из своего укрытия Феликсу почти ничего не было видно. Заметил только, что лицо у мага немного печальное, смотрит будто в пустоту.

Атлан прошел мимо и скрылся за углом.

— Все, я пошла, — шепнула Катерина выскочила на тротуар, — жди!

Феликс вздохнул и поднялся, высовываясь из кустиков. Он рад был побыть один,