— Знаете, Атлан, после диплома профессор выделил меня из всей группы. А еще, — зашептала она, — вы только никому не говорите, но у него глаза были подозрительно влажные. Я знаю, мужчины скрывают свои чувства. Но мне кажется, — зашептала она еще тише, но все же так, чтобы было слышно Феликсу, — он плакал от сожаления о моем уходе.

Феликс сдержался, чтобы не выругаться. Кошка снова умудрилась цапнуть его сквозь сетчатый край сумки и сквозь штанину.

Радовало Феликса, что лететь до Калининграда каких-то два с половиной часа.

После которых они с Дариной, наконец, расстанутся.

Вероятно, он тоже будет плакать. Совершенно искренне и без всякого сожаления.

Переноску с Катериной пришлось поставить на пол, под ноги.

Секретный агент, наконец, вошла в роль и начала вести себя как образцовая кошечка: взвыла на взлете, очень натурально мяукала на стюардессу и драла сетчатую стенку переноски, пока не проковыряла в ней здоровенную дыру, через которую просунула когтистую белую лапку на радость «любящего владельца» и пассажиров по соседству.

— Какая славная кошечка, — не переставали умилятся дамы вокруг, когда Катерина Ивановна прижималась розовым носиком к сетке.

В ответ она неизменно сверкала изумрудными глазами и с ворчанием пряталась в глубине. Феликс немножко нервно улыбался. Его радовало, что желающих погладить раздраженную кошку так и не нашлось. Он был уверен — сунь ей руки, руки бы пострадали физически, их обладатель — морально.

Вряд ли министерский агент стерпела бы такое обращение. Ругани и рассекречивания в этом случае избежать бы не удалось.

— Ты знаешь, — перегнувшись через задремавшего Атлана прошептала Дарина, — раньше было принято всякой ведьме иметь свою кошку. Это магически очень сильные животные. Зачем ты её потащил с собой? — девушка легонько пнула изогнутый бок кошачьей сумки, — видно же, кошка не простая. Может, отдашь её мне? Ай!

Магически сильное животное извернулось и полоснуло ведьму по ноге. Феликс почувствовал к агенту прилив благодарности.

— Ка... — он чуть не назвал агента по имени, но вовремя осекся, — Капелька у меня однолюбка, — он пожал плечами, — ни с кем не уживается. Думаешь, зачем я её с собой потащил? В кошачьи гостиницы её с таким характером не берут. Друзья, — он поперхнулся, представив, как Катерина Ивановна берет в оборот доброго и покладистого Пашку, — друзья боятся у себя оставлять. Так что, — добавил он совершенно искренне, — не советую иметь с ней никаких дел.

Катерине Ивановне новое имя понравилось также сильно, как и вся история, закрутившаяся в московском аэропорту. Самолет вздрогнул от скрипящего мява.

— Да уж, — прошипела Дарина, — я поняла! Такую кошку оставь себе, человек!

Она очень по-кошачьи фыркнула и попробовала «случайно» разбудить Атлана. Мужчина то ли крепко спал, то ли очень хорошо притворялся, так что ведьмочка отвернулась к окошку и просидела так до самого приземления.

В аэропорту игнорировать девушку колдуну было сложнее. Он попрощался с Феликсом, еще раз пообещал ему рассказать все известное об уважаемом дядюшке Шабе и скрылся, унесенный цепкой Дариной в сторону багажной ленты.

У Феликса из багажа был небольшой рюкзачок, сумка от Зинаиды с неизвестным пока содержимым и потерявшая товарный вид переноска с подвывающей Капелькой-Катериной, которая периодически явственно вставляла фразочки вроде «осторожнее, болван» и «не дрова несёшь, деревенщина».

— Это вам показалось, — пробормотал он обернувшейся семейной паре у самого выхода из аэропорта.

Он вышел на парковку, заставленную машинами и вежливыми калининградскими таксистами, здорово отличающимися от столичных коллег не только манерами, но и безупречным владением русским языком.

— Выпускай уже! — шипела из переноски пушистый секретный агент.

Феликс расстегнул сумку, готовый в любой момент отдернуть руку.

На мокрый калининградский асфальт вылетела растрепанная кошечка, тут же зябко поджала белую лапку с нежно-розовыми пальчиками-подушечками, пискнула и с той же скоростью вернулась в теплую и сухую переноску.

— Феликс, подвезти вас?

Рядом оказался Атлан. По прилету он безуспешно пытался дозвониться жене и сейчас, увидев коллегу, решил подвезти его до города.

За его спиной Феликс заметил мордастый черный джип с хромированной рамой по переднему краю и загорелым водителем, ужасно похожим на известного боксера и размером и чудовищно обезображенным лицом — нос его был не единожды сломан и срастался каждый раз все причудливее и причудливее.

Водитель уже закинул оба кожаных чемоданчика в багажник и ожидал «шефа», сложив свои огромные руки на груди.

Кошка пискнула в сумке, высунула лапку и потянула на себя края сумки.

— Знаете, я, пожалуй, попозже поеду, — Феликс с сожалением отказался от предложения, несколько раз извинился перед магом и постарался подальше оттащить свои вещи, — дела, понимаете, — старался смягчить свой отказ стажер.

Замена Феликсу нашлась почти мгновенно. Из аэропорта, чуть не врезавшись в медленно ползущие в стороны автоматические двери, выбежала Дарина, от которой Атлану удалось оторваться у ленты багажа не иначе как чудом.

Растрепанная ведьмочка бешено вертела головой, пока не заметила джип.

— Атлан! — быстро, но уже элегантно, она рванула в сторону мага. — Ах, вы не подвезете ли меня?

Не дожидаясь положительного ответа Дарина с разбегу плюхнулась на широкое кожаное сиденье рядом с магом и живо захлопнула дверь.

Феликс присел на лавочку с облегчением.

Джип уехал. Катерина Ивановна высунулась из переноски, распугав своим грозным видом и густой шерстью парочку таксистов, уже направившихся к Феликсу.

— Чего расселся, болван? — кошка выбралась из переноски и села рядом, нахохлившись и поджав лапки.

— А что делать? — растеряно спросил Феликс.

— Ехать за машиной, — фыркнула Калтерина.

— За джипом?

Атлан с Дариной уже уехали. Феликс сомневался, что они смогут их догнать. Более того, ему этого совсем не хотелось.

— За нашей машиной, балбес, — вздохнула кошка, — возьмем в министерском гараже, — объяснила она, — или ты хотел разъезжать по всей области на автобусе?

— А нам дадут? — об автобусе Феликс, конечно же, не думал. Но вида не подал.

— Конечно дадут! — кошка повернула к нему белую пушистую голову, потешно её наклонила и приказала, — сейчас же иди, возьми такси и поехали!

Она назвала адрес и вернулась обратно, в родную уже переноску. Начался мелкий калининградский дождик, который ей совершенно не понравился, как, впрочем, и все в этот злополучный день.

***

Таксист нашелся не сразу. Он то и дело хитро поглядывал в сторону аэропортных дверей;