как кошке уже сулили ежедневные порции свежей вырезки, фермерское молочко и сметанку из деревни.

Впору было сказать «Мяу» и проситься на половину обещанного Катерине.

Катерина Ивановна склонила голову вбок. Жест был воспринят как благосклонный.

— Давай, подхватывай, — командовала затертая чуть назад дама, — и в ветеринарку, надо паспорт и прививку успеть сделать, а то в самолет не пустют!

Глаза Катерины, и без того большие и зеленые, открылись широко и опасно заблестели.

Это был один из тех моментов, в которые Феликс особенно скучал по отсутствующей у него способности управлять невидимыми скоплениями энергии. Он, вслед за колдунами, называл её магией. Хотя у этого, довольно хорошо изученного за тысячелетия, явления было множество научных (и не очень) названий, классификаций и направлений.

Именно сейчас Феликс особенно желал открыть в себе умение левитировать: самостоятельно или с помощью подручных средств. В зависимости от недавно изученной им классификации подручные средства могли быть магически заряженными артефактами или бутафорией. В случае использования магически заряженного летательного средства летающему можно было и не иметь магических способностей. Достаточно было знать инструкцию по управлению лет. средством.

В случае использования бутафории, полет обеспечивался за счет расхода сил, аккумулируемых самим магом. А предмет, выдаваемый за артефакт, не имел собственного заряда и был для полета обыкновенного человека бесполезен.

Этот вариант Феликсу не подходил, так как был попросту невозможен. Впрочем, вариант с артефактом тоже отпадал за неимением оного.

«Сейчас бы метлу», — с тоской подумал он.

Феликсу вспомнилось, как осенью они ходили с Зинаидой и Жоржем в Битцевский парк. В той его части, изрядно заросшей, облюбованной собачниками и известными на всю страну маньяками, четырежды в год проходили традиционные гонки на метлах.

Самих гонок Феликс видеть не мог — они были прикрыты мороками. Но видел, как готовились к старту участницы.

Жорж, обещавший быть рядом, встретил пару знакомых магов, с которыми учился в Штормах и через мгновение все трое растворились в толпе без единой капли волшебства — московский магический люд и нелюд был в богатом ассортименте. Они сновали тут и сям, болтали, обнимались, приветствовали друг друга и перемещались так скоро, что моргнешь — и лица перед тобой уже сменились.

Спокойно стояли только участницы гонок — ведьмы.

Все с длинными, напоказ, волосами, переплетенными в тугие косы. Феликс уже знал, что здесь могут быть только старшие сестры, — старшие женщины в семье, получившие силу по праву старшинства. Младшим детям оставалось совсем немного — хватало зажечь свечи по вечерам, сварить простенький омолаживающий крем и видеть то, что не видно людям.

Только старшие сестры имели столько сил, чтобы подстегнуть свою метлу в полете, влить в нее магию из себя и не упасть на землю.

Когда-то гонка имела серьезное значение: мирным способом позволяла выявить главу ведьм, самую сильную, — Старшую из старших. В те времена гонка шла на измор — выбывающая падала вниз. Побеждала та, что останется последней, когда все другие претендентки упадут в изнеможении, опустошенные.

Со смертью старшей сестры семейная сила переходила к следующей по старшинству. Прибавлялась к тому, что уже у нее было. Каждый год в составе участниц бывали перестановки.

Чтобы избежать склок и обид, неизбежных в женском обществе, для поддержания равноправия и честности, титул подтверждали раз в год, на Ивана Купалу.

Раньше гонка позволяла новый сестрами показать себя и, возможно, возглавить Старших сестер.

Сами ведьмы для простоты звали Старшую из Старших сестер просто «та самая Старшая» или «Старшая Сестра», но с таким уважением в голосе, что сразу становилось ясно, о ком речь.

— Раньше? — спросил тогда Феликс.

— С концом Средневековья гонка стала бессмысленной, — сказала ему тогда Зинаида, — мы храним её как традицию, повод встретиться и повеселиться.

— Титул упразднили? — Феликс об этом еще не успел прочитать. Впрочем, он уже понял, что за свою жизнь, вероятно, не сможет прочитать всех книг, положенных магам, живущим значительно дольше.

— Нет. Титул жив, но он у той, — она улыбнулась, — равных кому нет.

— До сих пор? Со Средневековья?

— Нет, но в её семье вся огромная сила передается полностью и без остатка одной дочери. Старшая Сестра, — Зинаида сказала это тем самым тоном, — теперь всегда из этой ветви.

Феликс хотел узнать побольше, но Зинаида приложила пальчик к губам, покрытым бархатистой алой помадой. Жест означал, что тема была закрыта и говорить о ней ни с ней, ни с кем-то еще Феликсу не стоит.

— Пойдем, познакомлю с сестрами, — предложила она, — может, даже покатают.

Ведьмы с метлами, весело болтавшие и пересмеивающиеся, разом перестали улыбаться, завидев идущую к ним Зинаиду.

Но когда узнали, что она привела своего протеже и участвовать в этом году не собирается, повеселели снова, дали Феликсу подержать метлу, хотя её владелица, ведьма Улиана с двумя толстыми пшеничными косами до пят, и прокомментировала, что «дело это не мужское, палки с ветками трогать».

Но Зинаида рассказала, что он пишет курсовую по Магическому растениеводству средней полосы и Старшая Сестра Улиана подобрела.

Показала, как взлетать. Для этого нужно было немного магии, так что Феликсу ничего не было видно. Она повисела немного в метре над землей и спустилась.

Предложила посидеть, а потом — полетать.

Сидеть было неудобно: ведьмы залезали на метлу сверху, зажимая её между ног. Никакого седла конструкция не предполагала и стажеру показали, как на метлах ездят мужчины.

Удивительно, но поза оказалась копией женской посадки в седле — ноги свешивались на одну сторону, держаться нужно было за древко.

— Но ты держись за меня, — посоветовала наездница, — все же первый раз.

И вопросительно посмотрела на Зинаиду — уверена ли, что этому мальчику так нужен полет на метле?

Та кивнула.

Феликс сел, как показали. Улиана перекинула ногу через висящее в воздухе древко.

— Ну? — обернулась она.

Феликс еще раз посмотрел на Зинаиду. Он все еще колебался, уместно ли обнять на глазах у всех женщину, которой было, может быть, лет с двести. Хотя и выглядит чуть старше него. Но кто ж их разберет?

Метла мягко поплыла вверх. Стоило ногам оторваться от земли, как Феликс, державшийся за метлу, перекрутился на ней с свалился на землю.

Улиана тут же опустилась обратно. Никто вокруг не сдвинулся с места.

На лицах не было ни тени улыбки. Зинаида стояла, скрестив руки на груди, серьезная и спокойная. Ведьмы за её спиной смотрели с любопытством.

—