— Михаил Юрьевич, — мягко перебил меня принц, — в жизни всегда должно быть место, где наши ожидания оправдываются. Пусть даже в такой мелочи, как вид старинной заброшенной библиотеки.

Тут мне возразить было нечего.

Вернувшись в особняк, я пил кофе и всё крутил в голове историю Иштвана Стейжера. На ум приходило только два варианта: либо за ведьму отомстили свои, либо она перешла в такое же состояние, как и Аргайл. Решив не мучиться догадками, я позвал телохранительницу.

— И вам доброе утро! — сварливо поздоровалась она. Мне показалось, или воздух за моей спиной колыхнулся, словно при дуновении сквозняка.

— Вы не в духе, — прокомментировал я очевидное, отпивая глоток потрясающего кофе. — Могу как-то поспособствовать его улучшению?

— Не пейте с таким удовольствием кофе, а то я захлебнусь слюной, — уже более миролюбиво произнесла Тень. — Знаете ли, когда больше четырёх сотен лет не пил сей чудесный напиток, то хочется убить уже за то, что кто-то может наслаждаться его вкусом.

— Так, может, проявитесь и просто выпьете чашечку? — предложил я самый очевидный вариант. — В конце концов, сегодня ваша подопечная будет под моей защитой. Я могу подарить вам день отдыха.

Послышался тяжелый вздох.

— Если бы всё было так просто…

— Так расскажите. Я умею слушать, — отставив чашку с кофе, я откинулся на спинку кресла и помассировал себе виски. Лучше бы для бодрости выпить крови, конечно, но пока придётся обойтись подручными средствами.

— Нет уж, увольте. Вы не тот человек, с которым бы я стала откровенничать. Тем более из-за единственной привычки, порождённой завоеваниями османов.

— Ваше право, — я снова потянулся рукой к чашке, обдумывая крохи информации, полученный от Аргайл. Османы. Четыре сотни лет. Интересно, а если ткнуть пальцем в небо?

— Аргайл, а почему из пятёрки мольфарок выжить удалось лишь вам?

Я не успел закончить свой вопрос, как шею мою прокололи два миниатюрных клычка.

— Невежливо впиваться в работодателя без предупреждения, — хмыкнул я, не трепыхаясь, а спокойно принимая образцы крови Аргайл от моих комарих. Они же и сообщили, что убивать меня не планируют, лишь хотят получить информацию.

— Почему ты не боишься? — Тень оторвалась от моей шеи, обошла кресло и села напротив, как-то незаметно перейдя на «ты».

— А чего я должен бояться?

Я разглядывал невероятно красивую женщину, чью красоту не портили даже шрамы, покрывающие лицо сеткой. Брюнетка с вьющимися волосам, часть из которых скрывала лицо, и с серыми глазами цвета штормового неба. Ниже лица я старался не опускать взгляда, ибо одежда при воплощении, видимо, не прилагалась. При этом Аргайл сидела без излишней скромности, закинув ногу на ногу, и наливала себе кофе.

— Раз уж всё равно воплотилась, то хоть порадую себя, — буркнула она, проигнорировав мой вопрос.

Сделав пару глотков обжигающего напитка, она блаженно улыбнулась. Аромат кофе вызывал у неё чувство детского восторга и, кажется, ностальгии.

— Странный ты, — Тень рассматривала меня сквозь локоны тёмных волос. — Агата говорила, что чем-то на нас похож. Не любишь подчиняться, не любишь убивать, но кровь любишь и не боишься её проливать. Откуда-то знаешь больше, чем положено по возрасту, статусу и воспитанию.

Я отпил глоток кофе, никак не комментируя её слова. Иногда молчание — золото.

— Откуда узнал про мольфарок? — перешла Тень к интересующему её вопросу.

— Ночью копался в императорской библиотеке в поиске ответа на вопрос: «Как помочь Агафье?» и обнаружил свидетельства некоего Иштвана Стейжера. Имён там не было, но упоминание османов и четырёх сотен лет в твоих словах зацепили, вот решил проверить, — пожал я плечами. — Угадал.

— Не сдаешься всё-таки, — печально улыбнулась Тень. — Я же тебе говорила, нет лекарства. Думаешь, я не была в императорской библиотеке? Была. Нет там информации.

— Про Иштвана же есть, — из вредности возразил я, мельком любуясь прекрасной фигурой, которую участь изувеченного лица, увы, не обошла стороной.

— Ну да, наверное, в легендах и мифах Трансильвании или чём-то таком откопали? — прочитав по моему лицу ответ, Аргайл хмыкнула. — Помочь себе может только она. То, что это реально, я знаю точно.

— Так объясни! Я понимаю, цеховая тайна, но она мне не бабка-надзирательница и не боевая единица, она для меня — существо, которое я поклялся оберегать, защищать и всегда приходить на помощь. Что я сейчас и пытаюсь сделать. Нас клятва крови связывает.

Аргайл молчала довольно долго, попивая мелкими глотками кофе. Даже съела парочку профитролей, но всё же решилась на разговор.

— Боги с тобой, слушай, — Тень откинулась на спинку кресла и, прожевав пирожное, принялась рассказывать свой вариант событий.

Рассказ её был лаконичным. Но, кроме исторической справки, я уяснил несколько основных постулатов. Первый: у каждой Тени есть свой лимит смертей за плечами. Его можно за всю жизнь не исчерпать, а можно, как Аргайл с сёстрами, управиться за десяток битв в одной кровопролитной войне. Второй: когда лимит исчерпывается, душу Тени уносит в Сумрак, где она должна заново отвоевать себе право на жизнь в сражениях со своими жертвами. Третье: помочь Тени выйти из внутренней войны может только другая Тень, выжившая в этой мясорубке, но только в первые сутки-двое. Ибо позже уже просто не сможет отыскать место битвы. Так первые два дня Аргайл видела в Сумраке своих сестёр, но потом они потерялись. И четвёртое: вернуться из Сумрака можно, полностью обнулив свой лимит, но для этого нужно, чтобы было куда возвращаться.

В случае с Аргайл, она победила и вернулась из Сумрака в своё тело, но в очень неудачный момент. Её уже добивали османы. От ярости ей хватило силы вырваться из собственного трупа и на время воплотиться в новом теле. Отряд карателей это воплощение не пережил. Но эффект был временным, и вскоре Аргайл снова пришлось возвращаться в Сумрак.

— Поэтому вы уже делаете больше, чем