Аверьян даже не оглянулся на скрип двери, с наслаждениемдавил каким-то монстром разбегающихся косоглазых с кривыми саблями.

– Геймплей хреновый, – заявил он. – Интерфейс ни кчерту… А что это за разрешение шестьсот сорок? Сейчас уже восемьсот нашестьсот – вчерашний день! Тысяча двадцать четыре на семьсот шестьдесятвосемь – норма, а многие уже идут на тысяча двести восемьдесят!

– «Кровавый закат Москвы», – сказала Нинель, –вообще, на тысячу шестьсот, а вообще, может даже две тыщи, если видеокарту сшестьюдесятью четырьмя метрами на борту! Если у кого есть такие крутые тачки.

Аверьян отмахнулся.

– Ну, юсовцы на любые усилия пойдут, только бы нас обосрать.Лучшие силы бросят, но только бы весь мир засел за игру, где Москву бомбят, арусских убивают, как собак, направо и налево. Нет, с этим «Святогором» нашикозлы сядут в лужу. Я хоть патриот, но такую игру не куплю. И дажедаром не поставлю.

Нинель сказала кровожадно:

– Кого умыть в Анрыле?

Аверьян оглянулся, покачал головой.

– Разве что трусики напялишь. А то это нечестно, я весьиз себя такой отвлекаемый-отвлекаемый.

Нинель отмахнулась.

– Жарко… Ладно, живи. Андрий, покажи, как настраиваешьконфиг для джифорса?

– Есть прога, – предложил я. – Удобная. Вчеравышла новая версия.

– Я хочу научиться вручную, – сказала онажалобно. – Ты ж знаешь, я скачиваю новейшие демки, а пока к ним выйдут патчида проги, это с ума можно сойти!

Я развел руками. У Нинель, как и у меня, простаясвязь, никакой выделенки, но ей повезло жить в одном доме с провайдерами, связьнапрямую, качает с безумной скоростью, в то время как у меня, если дает всекунду пятерку, я уже счастлив.

Аверьян засмеялся.

– Спрашиваю у одного: говорят, ты женился? Да, отвечает. Нукак, говорю, удачно? Да нет, отвечает, не очень. Там коннект всего двадцатьвосемь, а то и вовсе шестнадцать. Андрий, у тебя есть новые моды третьей кваки?Сразимся?

Я оглянулся на Нинель.

– Я захватил у академика один сценарий. К «ВекуИмперий». Хоть и классика, но мужик, в самом деле, чудеса делает! Попробуем?

– Ну и что, если старенькое? – возразил Аверьян. –Я сам, бывало, дождусь новой игрухи, бегу на Горбушку, покупаю, мчусьдомой, не видя дороги, вламываюсь, инсталлирую, запускаю… а потом, поигравдень-два, забрасываю в дальний ящик и снова вытаскиваю «отжившую и устаревшую«Век Империй».

Нинель плотоядно заулыбалась. В стратегиях она ас изасов. Обожает строить, копать, создавать укрепления, умело распределяет налоги,у нее и государство развивается быстро и без потерь, и армия набирается опыта,работяги добывают железо, куют доспехи, мечи, копья, алебарды, колдуныоткрывают секреты превращения сырого железа в сталь, снова делают доспехи,крестьяне вовремя подвозят еду, и вот уже ее армия по праву сильного вторгаетсяв наши хреново защищенные земли…

Мы с Аверьяном инстинктивно заключаем молчаливый союз: напервых порах строим укрепления только с ее стороны, друг на друга пока нападатьне будем, а то нас обоих быстро к ногтю, она и так ухитряется не только быстроразведать всю карту, но и захватить: куда ни пошлешь разведчика – везделибо рубят лес ее подданные, либо таскают золото из шахт, вот-вот примутся задобычу железа, а тогда нам вовсе хана…

Мы играли быстро, молча, сосредоточенно. Я чувствовал,как медленно растет напряжение, воздух в комнате стал еще жарче. Солнцепередвинулось, ярко и чересчур мощно бьет в комнату. Я вскочил, попыталсязадернуть шторы, наверху с лязгом зацепилось, а пока я искал на кухне табуреткуи с нее поправил попавшее на стык кольцо, за это время трое моих олухов, ненайдя леса, отправились в ближайшую рощу, где затаился лучник Нинель, королевыбретонцев. Быстро и по-деловому он перебил всех троих, а сам снова затаился вожидании новых лохов, я успел увидеть только три трупа с вязанками дров вруках.

Мы с Аверьяном сидели за моими пнями, а Нинель расположиласьна диване. Своего ушастика держит на коленях, мазохистка, он же греет безбожно,сиськи нависают над клавой, она успевает работать и мышью, и тачпадом, и дажегорячими клавишами, глаза горят, щеки раскраснелись. Придурка, который наэкранах компов видит только двигающиеся цветовые пятна, она бы завела, ясно,фигура классная, а когда вот так сидит, видно не только треугольник темныхволос на интимном… почему интимном?.. месте, ясно проглядывает розовый язычок…

Аверьян зарычал, от его компа донеслись крики, тяжелыйгрохот катапульт, ржание коней и лязг мечей. Я быстро-быстро послал в тусторону, пока еще вслепую, два отряда конницы и пятерых берсерков. Нинель точноперебьет там заставу Аверьяна, но и они ее потреплют, так что моим там в самыйраз разгуляться и пограбить павших…

Черт, когда же она успела: с обрыва, на который не взобраться,меня начали обстреливать тяжелые башни! До места схватки добрались только троемоих, едва-едва живые. Там их и прикончили.

– Ну, Нинель, – выдохнул Аверьян, – ты и даешь…Стратег! Быть тебе финансовым гением. Да еще и дипломатом, плюс –менеджером.

Она удивилась:

– Зачем мне? Я и так уже королева бретонцев!

Снова из тумана войны донеслись тяжелые удары баллист,ржание коней. Судя по всему, война подбирается к моим границам. Тут уже не довылазок, приходится думать о своей шкуре.

Аверьян спросил:

– Андрий, как у тебя?

– Отлично, – ответил я.

– А с ресурсами?

– Великолепно.

– Ух ты… Я к тебе телегу послал, продашь мне малостьлеса?

– Продам, – ответил я, – у меня всего много.

– А рыба есть?

– Есть и рыба.

– И железо?

– Даже с полсотни алебард, – сообщил я.

На самом деле я только-только отрыл шахту по добыче железа,но противнику надо запускать дезу. Аверьян сказал голосом школьного педагога:

– Если у тебя все время отличное настроение, великолепныедрузья, сногсшибательная подруга, огромная зарплата, не бывает похмелья и тыникогда не был у дантиста… то остается один выход: скажи «нет» наркотикам!

– Щас, – ответил я. – Разбежался. А вот твойковрик для мыши выполнил недопустимую операцию и будет свернут.

Я видел через оставленную распахнутой дверь, как прошелпо коридору отец, горбится, бросил в нашу сторону затравленный взгляд. Хорошиймой отец, он привык гордиться перед коллегами, что он такой вот современный, ссыном нет проблем, тот ему доверяет, а сейчас я же вижу, как ему не по себе,что совершенно не понимает наши речи. Как раз Аверьян изрек:

– Если у вас пахнет под мышкой – протрите коврик.