он с ним сделает. Кулак в «солнышко» стал для него полной неожиданностью.

– Хочешь болтать – болтай, хочешь драться – бей первым, – сопроводил малец свой удар унизительным нравоучением.

Отдышавшись, рассвирепевший Варэк без труда сгрёб уступавшего в росте и весе противника, но вынужден был отпустить с болевого залома, потому что появился Келчи.

– Ты что, Варэк, с ума сошёл?!

– Клянусь, твой брат первым начал!

– Что ты несёшь? У меня никогда не было брата!

Варэк осторожно посмотрел ещё раз на дерзкого мальца, и тут только заметил, что его жилет и штаны застёгнуты на женскую сторону.

– Будь прокляты наши идиотские обычаи! Почему только у круштан и мужчины и женщины носят одинаковую одежду?!

Впрочем, он и так знал ответ. Потому что в юбках и платьях, в каких приводят равнинных невест на крушт, не побегаешь по его панцирю.

– Да какая к Чёрному Крушту одежда! – продолжал переживать за сестру Келчи. – Волосы тебе что, ничего не сказали? Ты хоть раз видел парней с такими длинными волосами?

– Полно! Среди вольных всадников Агароссы! А ваш крушт разве не летал через Агароссу?

– Варэк, опомнись. Мы не в Агароссе.

– А… а… а ничего, что она танцевала с девочкой?

За Келчи ответила сестра:

– Не зря мама мне говорила, что вы, парни, буквально помешаны на этом! А вот у девочек танец… это просто танец. Как я ещё должна была выразить радость от встречи с кузиной?

Варэк понял, что чем дальше, тем более смешным выглядит в этом разговоре. Он счёл за лучшее просто извиниться и вернулся к танцевальному костру.

На следующий день Варэк узнал, что сестру Келчи зовут Келли, и за остаток зимовья пересёкся с ней ещё дюжину раз. Каждая встреча оставляла противоречивые чувства.

Келли была хороша уже тем, что осталась полностью равнодушна к красоте Лилле, когда он их познакомил. Сказала, что ей неинтересны мальчики, которые и двух слов связать не могут в присутствии девочки.

У самой Келли язык был подвешен основательно. И с ней было интересно поговорить. Но только до той поры, пока разговор не касался всяких круштанских навыков. Потому что всё кончалось состязанием, где привыкший побеждать паренёк частенько проигрывал девчонке.

Она намного метче стреляла из лука и метала топор-крюк. Быстрее карабкалась по Гранитному Крушту (одинокой скале на западе Долины) и взбиралась по верёвке. Варэк превосходил её только в скорости бега и борцовской схватке, но Келли умела неплохо обесценить его достижения, напомнив, как велика у них разница в длине ног, а про борьбу и говорить нечего – он выигрывает за счёт веса, а не приёмов.

К началу весны Варэк совершенно перестал себя понимать. Воспоминания о встречах с Келли больно жгли самолюбие, но его всё равно тянуло к ней. А потом Варэк серьёзно простудился, а Келли сломала ногу.

– Как дела? – спросил Варэк, первый раз навестив девочку в их с братом хижине.

– А сам не видишь? – злобно сказала Келли, показав ногу в лубках, но, заметив, что Варэк всерьёз переживает, смягчила тон: – Крушты уже улетели?

– Все до единого.

На лице Келли появилось так понятное Варэку разочарование.

– Поверить не могу, что осталась торчать здесь!

– И не говори!

– Целое лето среди инвалидов и стариков!

– Лето без опасностей и приключений!

– Меня уже душит тоска!

– А ведь это ещё только первый день, Келли, страшно подумать, первый день!

Им обоим становилось легче от этих взаимных жалоб. И надо же было Варэку самому всё испортить, вспомнить свой разговор с её братом.

– Вот что, Непоседа! Запомни одно: никогда не смей при мне плохо отзываться о моём брате. Да, Келчи не идеал. Но и не такой комок навоза, каким ты его видишь. Я никому не дам его в обиду.

– Сними розовые стёкла! Твой брат записной подонок!

– Он просто не такой, как ты, и не такой, как я.

– «Подонок» звучит намного короче. И намного лучше объясняет его суть.

– «Лицемер». Тоже коротко и хорошо объясняет твою суть! Не ты ли половину зимы называл его прекрасным человеком и отличным другом?

– Я был слеп!

– Извини, забыла о твоих проблемах со зрением – ты ведь даже девочку от мальчика отличить не можешь!

Чувствуя, что ещё одна такая острота, и он сорвётся и нагрубит, Варэк сухо попрощался и в дверях чуть не сбил с ног Келчи.

– Э-э-э… а ты же мне так и не сказал, почему ты так дорожишь этим кольцом?

Варэк уже приготовился рассказать, как один парень, которого уже нет в живых, вручил ему это кольцо как самому внимательному слушателю историй о Миртару, и посоветовал надевать в нижнем мире только в самых крайних случаях, когда его жизни угрожает смертельная опасность, – но вспомнил, как немилосердно поступил Келчи с другими его тайнами, и промолчал.

– Эй, Непоседа! Ты обещал!

– Ну, привыкай к тому, что не ты один не выполняешь обещания.

Глава 7

Я тоже хочу

Даже если бы Король Небес не потерял своего Сына Антилопы, никто бы не выпустил детей за стены Квартириуса: в последние дни перед зимовьем в крушта словно бес вселяется. Поднявшись на тридцать футов выше, чем обычно, он буквально несётся над землей, словно находится в большой опасности. Немалая доля правды в этом сравнении есть: холода смертельно опасны для моллюсков, даже летающих.

Донельзя гордые правом не отсиживаться в Квартириусе вместе с мальчиками помладше, два подростка наблюдали бегство родного крушта от зимы из самой опасной точки: прямиком с Гребня. Но риск разбиться стоил того – вид отсюда был потрясающий. Впрочем, не каждый день.

Сперва крушт пролетал мимо скошенных полей и пожухлых, но не растерявших своего величия степей, на второй день замелькали леса, словно залитые расплавленным золотом пополам с рыжей медью. На третий день пейзаж стал вселять уныние даже в такую поэтичную натуру, как Лилле Молчун.

Чем дальше уходил на север Король Небес, тем мрачнее становились облака и холоднее воздух, и свист ветра уже не казался таким приятным. Парни плотнее заворачивались в выданные им по этому такому случаю медвежьи шкуры, поднимали воротники полушубков, чтобы воздушные потоки не резали лицо, и протирали ежеминутно огромные очки, защищавшие глаза – в одной восточной стране целый посёлок ремесленников работал над подобными заказами для небесных кочевников. Флаги торговцев давали неплохую возможность пополнить запасы и этого товара, и многих других, но Мудрейший приказал не замечать их: всё равно на такой скорости никакой товарообмен невозможен. Он ждал с Гребня информации совсем о других флагах.

– Флаг