немощней, но, в отличие от, например, Лилле, тоже совсем не атлета, его худоба смотрелась жалостливо, видимо, из-за плохой осанки.

Если раньше Келчи прятал свою натуру при первом знакомстве, чтобы произвести впечатление, то тут, наверное, из-за переживаний о неизбежном Миртару, совсем прекратил сдерживаться – в первые же дни умудрился настроить против себя едва ли не всю новую общину.

А Келли, наоборот, прекратила настаивать, что лучше мальчишек во многих доблестях. Хотя всё равно любой разговор именно этим и кончался.

Девчонки если и посещали уроки Миртару, то лишь из любопытства и то пару раз, а она неизменно сопровождала брата. Особенно Келли и Келчи полюбились занятия у Бартоломео – впрочем, не только им. Он пользовался таким спросом, что порой ему внимали одновременно больше сотни подростков.

Пока другие учителя рассказывали о географии нижнего мира и его социальном устройстве, учили обращаться с его оружием и готовить целебные напитки из его трав, Бартоломео демонстрировал, как обойтись без всего этого.

– Извини, обознался, бывает! – сказал мужчина, отстранившись от добровольца, которого только что обнимал.

– И к чему этот цирк? – спросили из толпы.

Разумеется, это был Варэк. В отличие от большинства, он ненавидел уроки Бартоломео, но был их самым рьяным посетителем, чтобы не упускать подозрительного субъекта из виду.

– Цирк начнётся, когда он проверит свои карманы! – засмеялся Бартоломео.

Никто не успел заметить, как учитель Миртару провернул этот трюк, но из карманов добровольца пропало буквально всё.

– Так вы в самый чёрный день сможете прокормить себя, – возвращая украденное, промолвил Бартоломео. – Но сия наука требует особой ловкости и долгой практики. Порой проще выставить чей-то сундук. Тут главное, чтобы хозяев не было дома, а уж вскрывать замки я научу любую бестолочь.

– А как жить с одной рукой, ты их потом научишь? – спросил Варэк и пояснил всем, кто плохо знал законы нижнего мира, что за воровство там рубят руки.

– Так и знал, что здесь какой-то подвох! – уныло заметил Келчи.

Но Бартоломео ни капли не смутили замечания Варэка.

– Это если поймают, – уточнил он. – Но для таких робких мальчиков, как Непоседа, тоже есть способы выбраться из нужды! Нищенство, мошенничество…

– Я вовсе не робкий мальчик! – взъярился Варэк. – И уж поверь, найду способ добыть пропитание, не опозорив родной крушт!

– Ты что-то путаешь, дружочек, – участливо произнёс Бартоломео. – Никто в нижнем мире не должен знать, что вы с крушта, иначе вы там долго не протянете. Ни оружием, ни одеждой, ни привычками вы не должны выдавать в себе воздушных кочевников.

– А откуда такое недоверие нижних людей именно к нашим мальчикам? – поинтересовалась Келли. – Они просто хотят стать мужчинами, разве это преступление? Говорят, те, кто не вернулся из Миртару, порой очень неплохо живут. И не особо прячут прошлое на панцире крушта. А вот тех, кто только с него спустился, учат всячески скрывать свою личность.

Это была неслыханная дерзость для девчонки – не только явиться на уроки Миртару, но и задавать там вопросы, но Бартоломео не проявил недовольства. Он похвалил Келли за любознательность и сказал, что если недоверие простых людей ещё можно преодолеть, то подозрительность политиков – никогда.

– И в чём таком подозревают мальчиков Миртару ваши правители?

– Ой, милая девочка, неужели не догадываешься? В том же, в чём вам стоило бы подозревать таких людей, как я, кабы не изолированность Сонной Долины. В разведке, сборе сведений о другом мире – с целью его завоевать.

– Это чушь! Нам не нужен нижний мир, у нас свой путь!

– Откуда это знать правителям нижнего мира? Они судят вас по себе. Возможно, вы просто копите силы. С отказом от возвращения на крушт мальчик больше не вызывает интерес у королевской контрразведки. А пока пребывает в Миртару, он потенциальный шпион.

Новый урок Бартоломео сильно взбудоражил Варэка. Он потребовал, чтобы Келчи рассказал Мудрейшим обо всём, что сегодня говорил сомнительный преподаватель.

– С чего это я, почему не ты?

– Ну… я же не жалуюсь!

– Язык перед старшими отсыхает, как у твоего Лилле перед девочками?

– Нет, просто правильные парни… они никогда не жалуются.

– А я, значит, по-твоему, неправильный парень?

– Ну, чего ты начинаешь? Просто сходи и нажалуйся, делов-то!

Келчи ничего не ответил, а просто сделал вид, что Варэка рядом нет. Непоседа понял, что придётся рассчитывать только на себя.

На следующем уроке Варэк открыто посягнул на авторитет Бартоломео – попробовал уничтожить его в диспуте. Но был разбит в пух и прах. Финал этой дискуссии он запомнил на всю жизнь.

– Только не смотри на меня с такой ненавистью, – добросердечным тоном сказал Бартоломео охрипшему от спора парню. – Не я твой враг со своей грязной правдой, а юные мифотворцы со своим стерильным обманом. Не в заботе о мальчиках Миртару юноши Миртару травят эти байки, а только в угоду своему тщеславию. Ты мечтаешь, как минимум, спасти мир в своём путешествии, но героические подростки, спасающие мир, живут только в историях, сочинённых этими же подростками.

У Варэка сильно болело горло и закончились аргументы, поэтому всё, что ему оставалось, прохрипеть жалкое: «Я не верю тебе».

– На самом деле ты просто не хочешь мне верить. Доказательств нет ни у меня, ни у юношей Миртару. Но почему тогда ни один из них не посетил мои занятия, чтобы бросить мне обвинение, что я лжец? Если я лгу, то оскорбляю всех мужчин общины, так почему ни один не явился спросить с меня за оскорбление? Отцы семейств слишком заняты бытовыми вопросами, Мудрейшие – глобальными. А молодёжь? Пригласи любого юношу Миртару на диспут со мной – он откажется под любым предлогом. Потому что знает: когда я начну его ловить на оговорках и мелких ошибках, в прах обратятся все легенды о великих воинах и охотниках, а на свет божий выползут истории о полотёрах и банщиках, уборщиках и посудомойках, воришках и попрошайках.

С того дня Варэк прекратил посещать уроки Бартоломео, но зато пристальней стал следить за тем, что тот делает в свободное время. Но уже через два дня этой слежке настал конец.

Бартоломео намеревался побродить по берегам озера, уходившего под скалу, один, но за ним увязался профессор Марти. Учёный уже тридцать лет подрабатывал учителем Миртару у круштанов в мечте изучить круштов.

– А ведь вы не так просты, как кажетесь, господин Бартоломео! – говорил Марти, азартно щёлкая пальцами. – Вы позиционируете себя как обычного человека приземлённых интересов, но я отмечаю в вас скрытую страсть к исследованиям. Зачем вы кидали деревянные чучела с привязанными камнями в озеро? Явно не