— В сторону, идиот! Отойди в сторону!

Немой с криком неистовствовал. Его огромное тело крутилось на месте, молотя по воздуху руками, а из глубокой раны на шее хлестала во все стороны свежая кровь, поливая ссохшуюся землю. Ноги едва его держали. Пошатываясь, он пытался поймать и придушить своего обидчика, как делал это неоднократно со многими жертвами, однако неясный силуэт каждый раз умело уклонялся, не забывая в ответ тыкать ножом.

Раз, два, три…

С каждой секундой ран в теле борова становилось все больше, и кровь вытекала как из прорвавшейся плотины. Грудь, живот, пах, порезы на руке – боль захватывала его крошечное сознание, а близость смерти внушала панический ужас.

— Сука, да отойди ты в сторону! — продолжал орать Шеп, пытаясь прицелиться в юркого разведчика.

Рука немого метнулась к карману. Скользкими пальцами он обхватил рукоять револьвера и принялся палить во все стороны. Молчаливая пустошь внезапно оживилась, наполнилась звуками и огнем.

— Гребаный аутист!

Выругавшись, Шеп пригнулся, чтобы его ненароком не задело, и прыгнул за груженую телегу.

Очевидно, свинье настал конец. Пусть сейчас он еще брыкался, это лишь предсмертные конвульсии умирающего животного, и вряд ли он продержится еще хоть минуту. Этот взявшийся из ниоткуда долбанутый разведчик натурально выпотрошил беднягу, словно хотел поиздеваться.

— Черт! Черт, черт, черт! — пробормотал Шеп. — Говорил же, надо выставить караул! Идиоты кругом доведут меня до могилы!

Грянуло шесть выстрелов, и со стороны костра послышались глухие щелчки пустого барабана.

Шеп еще раз выругался.

«Теперь у этого конченого будет револьвер! — в панике воскликнул он мысленно. — Нет, стоп. Дед же отобрал у борова лишние патроны, когда тот начал стрелять по стеклам!».

Воздух разорвал булькающий рев, а после все вдруг резко затихло. Только тяжелый шлепок падающего тела известил о смерти слабоумного, а следом задняя дверь закусочной слегка приоткрылась.

Шеп и Генри переглянулись.

Паренек шумно сглотнул и снял дробовик с предохранителя. Белки его глаз были хорошо видны в темноте здания, и Шеп едва заметно дернул головой, прося его прикрыть.

Стоило Генри кивнуть, как мужчина резко поднялся, готовый выстрелить в любой момент.

Тем не менее, его встретила пустота.

— Внутрь пробрался, сучоныш! — увидев отлепленную от оконной рамы пленку, прошипел гневно Шеп. — Дай сюда!

Он схватился за дуло дробовика, требуя от Генри отдать оружие, но тот заартачился.

— Чего это вдруг? — испуганно прошептал тот в ответ.

— Потому что ты косоглазое чмо! — безапелляционно заявил Шеп.

Не в силах сопротивляться старшему, Генри наконец выпустил из рук дробовик и послушно принял двустволку. Очевидно, ему не хотелось менять восемь патронов в магазине на два выстрела и скоропостижную смерть, однако против правды идти он тоже не мог.

— Прикрывай со спины!

Шеп обошел младшего и переступил порог закусочной. Генри поплелся следом, нервно вцепившись в двустволку как в спасительную веревку в открытом океане.

Вместе они медленно погрузились в темноту здания, и Шеп, придерживая дробовик одной рукой, сунул вторую в карман, вытянув отобранный у разведчика новенький фонарь.

— Н-надо найти деда… — пробормотал из-за спины Генри.

— Он еще не настолько оглох, чтобы не услышать выстрелы, — шикнул в ответ Шеп. — Заткнись, не мешай.

Щелкнул переключатель. Широкий луч фонаря разогнал мрак, и оба на мгновение болезненно прищурились, непривычные к столь яркому свету.

— Гляди в оба, — шепнул напарнику Шеп.

Он уже приготовился снова затыкать болтливого паренька, но подозрительная тишина позади заставила его без промедления метнуться в сторону и прыгнуть за здоровую металлическую плиту.

Шмяк!

Двустволка выплюнула из себя пучок дроби, что врезался глубоко в обсыпавшуюся плитку.

— Говенный трус!

Шеп с криком высунулся из-за угла и выстрелил в ответ.

Генри взвыл сквозь заткнутый ладонью рот. Дробь пробила ему брюхо, затерявшись где-то в кишках, и парень, разбрызгивая на пол кровь, выпустил наконец двустволку, после чего рухнул вниз. С жалобным мычанием он схватился за живот, пытаясь заткнуть рану, однако спустя мгновение вдруг затрясся и окончательно замолк, то ли грохнувшись в обморок, то ли сдохнув.

Темный силуэт позади него быстро присел, вытащил из тела нож и потянулся к двустволке, однако Шеп успел передернуть цевье и снова выстрелил.

Услышав звук перезарядки, разведчик тут же скрылся в темноте, и очередной выстрел угодил в молоко.

— Твою мать, твою мать… — испуганно промямлил Шеп. — Где этот гребаный дед? Какого хрена мы не можем грохнуть одного мозгляка?

Он снова выглянул. Дверь наружу слегка покачивалась, показывая, куда делся нападавший, и Шеп тут же в полуприседе перебежал к двери в зал и слегка приоткрыл ее дулом ружья.

Снова наступила тишина. Он услышал, как хрипит тихо Генри.

«Жив еще, кретин, — мелькнуло в голове. — Жив, но осталось недолго. С такими ранами не живут, нет. Хреново».

Шеп в нерешительности замер. Сердце в груди колотилось как никогда, и от нервов начинало подташнивать. Все произошло быстро, слишком быстро, и вот он уже остался один.

На старика надеяться не стоило. Не даром он дожил до своих лет в разваливающемся мире. При любой опасности он первым даст стрекача. Ну, либо его уже грохнули, и жалкий седой труп со спущенными штанами валяется где-нибудь за углом.

— Ну уж нет. Так просто меня не возьмешь, — продолжал он шептать самому себе, чтобы успокоиться. — Чтобы какой-то малец заставил меня трястись от страха? Я и не из такого дерьма выбирался!

Да, он пережил многое. Впрочем, никогда он не был один, и рядом всегда держал кого-нибудь, кем можно было прикрыться. Шеп придерживался этого правила еще до того, как начали подниматься Тени.

Кстати, о Тенях…

Шеп прислушался. Дыхание Генри оборвалось совершенно некстати, и мужчина поторопился вернуться обратно, чтобы глянуть, что происходило с телом его бывшего напарника.

— Вот скотина… Не мог продержаться еще немного?

Труп Генри лежал на прежнем месте. Кровь из него уже не шла, что говорило об остановившемся сердце, и реакция не заставила себя ждать.

Из трещин в полу донеслось едва различимое шипение. В свете выроненного фонаря из-под земли начали подниматься вверх тонкие струйки густого черного дыма, что неестественно принялся стекаться к еще теплому телу, подрагивая и изгибаясь словно жадные скрюченные пальцы самого Сатаны.

— Сука, — снова выругался Шеп.

Прицелившись, он выстрелил.

Башку в шапке разнесло в клочья как переспелый арбуз. Дым вздрогнул и тут же рассеялся, втянувшись обратно