– Да не знаю я, – отрезала колдунья, – только знаю, что что-то может случиться! И вообще, уже поздно, я закрываюсь. Прощайте, очень надеюсь больше никогда с вами не увидеться. Спокойной ночи. – И хорошенько размахнувшись метлой, вымела всех троих за дверь.

Едва оказавшись снаружи, друзья услышали грохот тысячи запоров, щеколд и ставен, которые она поспешила за ними закрыть.

– Если всё пройдёт как надо, если те ингредиенты, которые вы мне принесли, были качественными, то через час он будет здоров. И вы сможете вернуться домой. Доброй вам ночи, долгих лет жизни, а главное, никогда сюда не возвращайтесь! – выкрикнула колдунья напоследок из-за закрытой двери.

– Всё-таки старуха со странностями, – заметил кабанчик и, обращаясь к Загу, спросил: – Как ты себя чувствуешь?

– Буль-буль, – ответил дракон, и изо рта у него вылетели голубые и жёлтые пузыри. – Буль.

– А крылья твои как? – забеспокоилась курица. – Получше?

Флап-флап-флап. Дракон попытался пошевелить тем, что оставалось от его крыльев, но они по-прежнему были обожжены, переломаны и непригодны для полёта.

– Буль-буль, – бормотал он грустно. Вид у него был жалкий.

– Она сказала «час», надо час подождать! – сказала Симонна, глядя на восход солнца. – Когда окончательно наступит день, ты сможешь летать.

И трое друзей отправились в обратный путь по той самой дороге, по которой шли сюда. Они шли молча. Вокруг раздавалось только кваканье лягушек, жуткое хихиканье сидящей в засаде лисицы и странное бульканье.

– Что это за шум? – спросил кабанчик.

– Лягушки! – ответила курица.

– Нет, не этот шум, а другой, – беспокоился Гектор.

– А! Это лиса. Спряталась тут неподалёку и затевает какую-то подлость. Я слышала, как она мерзко хихикала, – объяснила Симонна.

– Нет, – настаивал Гектор, – другой шум, такой странный и непонятный: «Грмлллбл… брпс… буль-буль-буль…» Что это за зверь? Я такого никогда не слышал.

– Это я, – сказал Заг, который шагал позади всех. – Это у меня в желудке. Такое впечатление, что там кипит котелок с чем-то непонятным. Наверное, колдунья меня отравила.

Кабанчик и курица оглянулись. Перед ними предстало странное зрелище.

– Вот это да! Ты… я хочу сказать, что ты больше не… то есть у тебя… – бормотал Гектор, и глаза у него стали огромными, как у кита.

– Пропади всё пропадом, что она с тобой сделала, эта старая сова? Ты похож на… то есть я хочу сказать, что ты больше не похож на… что ты немного смахиваешь на…

– Так на что же? – забеспокоился дракон. – Что со мной случилось?

Заг наклонился к болоту, увидел своё отражение в воде и… громко закричал и тут же упал без чувств.

– Командир, командир, они здесь! – неизвестно откуда раздался голос, заставивший Гектора и Симонну подпрыгнуть на месте.

– Держите их! – скомандовал другой голос.

Немедленно из кустов, окружавших вонючее болото, выскочили вооружённые солдаты в касках, грубые и жестокие, набросились на курицу и кабанчика и заперли их в клетке на колёсах.

– А с этим что делать? – с идиотским видом спросил великан-бородач. – Нам ведь приказали найти тех троих, которые безобразничали в деревне: курицу – вот она, свинью – вот она. И еще дракона. Но это – если это дракон, – сказал солдат, указывая на Зага, – если это дракон, то зовите меня маргариткой!

– Я дракон, – запротестовал Заг, только что очнувшись. – Я дракон, самый настоящий, поверьте мне!

Но как поверить, если хорошенько на него посмотреть? Возможно, это зелье колдуньи сыграло с ним дурную шутку, но как можно принять за дракона гигантскую совершенно розовую свинью, у которой куриный клюв, на голове куриный гребешок, а на спине два малюсеньких белых крылышка?

– Этого тоже берите. Посмотрим, что на это скажет король, – решил командир, возглавлявший взвод солдат. – Наденьте цепь ему на шею – и в путь.

Зага окружили четверо стражников, защищённых кожей и железом, вооружённых мечами и кинжалами, и он побрёл, не проронив больше ни звука. Время от времени он вздыхал и из глаз его катились слёзы. Как бы хотелось ему сейчас подержать любимую плюшевую игрушку, вновь увидеть Зиг и выпить с ней вместе горячего шоколаду, а потом как следует отоспаться!

Гектор и Симонна в своей клетке мучились от неизвестности.

– Говорил я тебе, что ингредиенты были негодные! – сокрушался кабанчик.

– Негодные?! Наши ингредиенты – негодные?! – возмущалась курица.

– Там требовалось перо прекрасное, а мы взяли одно из твоих, маленькое и сломанное. Нужен был волосок бунтаря, а мы взяли мой. А вместо чистой воды принесли воду из болота, вместо когтя тигра – коготь дракона, вместо лунного луча – нитку паутины, вместо бриллианта – кусок стекла… А в результате – катастрофа!

– Эй, вы, замолчите! – скомандовал военный командир.

Дальше путешествие продолжилось в полной тишине, которую время от времени нарушало только бульканье, продолжавшееся в животе у Зага.

Глава 8

Счастливы глухие

– Полезайте внутрь! – И тюремный надзиратель без всяких церемоний затолкал Зага, Гектора и Симонну в тёмную камеру.

Место было тесное, сырое и холодное. Три деревянные миски, немного соломы вместо постели, а по соседству – старый забытый скелет, пара крыс и три паука.

– Какой же король правит в этих местах, что так на нас ополчился? – спросил Заг.

– Король Глюб! Глупый и злой, а главное – очень большой, – ответила Симонна.

– Ты это произнесла! Ты сказала… – прошептал Гектор.

– Нет-нет, ничего я не говорила, – вдруг забеспокоилась Симонна.

– Нет, ты это сказала! – заорал из коридора стражник.

– Кто это сказал? – завопил другой бородатый надзиратель.

– Это она, – заявил стражник и указал пальцем на Симонну (и снова заметим, как и в начале нашей истории, что так делать нельзя!).

Дверь темницы открылась – и, согнувшись в три погибели, вошёл огромный человек, высокий, как дерево, тощий, как шнурок, и с короной на голове.

Ничего не объяснив, он бросил взгляд на курицу, отвесил ей здоровенную оплеуху и вышел вон.

– Он что, ненормальный? Совершенно сумасшедший! – возмутился Заг.

– Да нет, это король. Наш король Глюб, который не переносит, когда кто-то произносит одно слово на букву «б». Здесь запрещено произносить это слово, здесь нет ничего бол… И огр… тоже нет. Вот так!

Всю оставшуюся часть дня узники провели в ожидании. Чего ждать, им было неизвестно, но больше ничего не оставалось, и они заскучали.

У Зага в животе по-прежнему урчало. Изредка он проводил рукой по голове, чтобы проверить, на прежнем ли месте гребешок. Ему хотелось спать, но для этого