– Только этого не хватало, спятившего на вызове доктора, – пронеслось у меня в мозгу. – Как к нему «психов» (психиатрическую бригаду) вызывать?

Доктор прочитал мои мысли.

– Коллега, не волнуйтесь, это не я так считаю, это – хозяйка квартиры.

От сердца отлегло. Все-таки обычного пациента лечить легче, чем коллегу.

– Вы специалистов вызвали? (Доктор отрицательно помотал головой – мол, не успели.) И где она?

В этот момент в кухню вплыла дама возраста «ягодка опять», одетая в ярко-алое кимоно, в руках ее были чашка кофе и ментоловая сигарета.

– Мадам, что у вас случилось? – произнес я специальным «докторским» баритоном.

В то время у меня был несколько иной вид – аккуратно стриженые волосы, «профессорская» бородка, очки в тонкой оправе – настоящий доктор Чехов.

– Вы понимаете, я вышла на кухню, а там Памела Андерсон и с ней телохранитель в форме офицера военно-морских сил США…

– И?

– И тут Памела стала показывать, что ей плохо, что она задыхается и теряет сознание. Я спросила: «Что с вами?», но она ничего не говорила, и офицер молчал.

– А вы на каком языке их спрашивали? – осведомился я.

– На русском.

– И как, по-вашему, они должны были вас понять? Они же американцы! Надо было на английском спрашивать. И что вы дальше сделали?

– Я побежала звонить в посольство.

– И как посольство?

– Там автоответчик… Сегодня же воскресенье. А дальше я 03 набрала, вас вызвала.

– Так, хорошо. А где Памела?

– Я не знаю. Она исчезла вместе с офицером, – бедная дама чуть не плакала.

– Да-а, натворили вы дел. В посольство звонили. Вы что, не знаете, что телефоны посольств прослушиваются. Сейчас сюда примчится опергруппа ФСБ, а Памелы нет. И что вы им скажете? Может, вы ее убили, на куски разрезали и в унитаз спустили вместе с офицером.

– Нет! Нет! Что же мне делать? – ужас застыл в глазах пациентки.

– Я постараюсь вам помочь. Сейчас мы вызовем сюда дежурного администратора скорой помощи, он вас расспросит, думаю, что вопрос с ФСБ он как-нибудь решит. Только имейте в виду: все наши администраторы имеют специальность психиатра. Вы же понимаете, что им приходится иметь дело с разными людьми, и с психически больными тоже.

– Ой, психиатр, как хорошо. А у него можно проконсультироваться? Я последнее время очень плохо сплю, и страхи какие-то меня беспокоят.

– Конечно, я думаю, что доктор вам поможет.

Пациентка пошла ставить чайник, достала плюшки, ну а я стал звонить на психиатрический пульт с просьбой прислать дежурного администратора с двумя помощниками разобраться с Памелой Андерсон и морским офицером США. Когда психиатрическая бригада приехала, мы втроем – больная, фельдшер и я – мирно пили чай с плюшками и беседовали о Голливуде.

Больную, конечно, госпитализировали. Памела Андерсон живет в США и борется за защиту животных. Ну а я свой имидж поменял и работаю теперь по своей настоящей специальности – реаниматологом.

В продолжение предыдущей истории.

Итак, я притворялся скоропомощным неврологом. Мы возвращались на обед. Зазвонил «Алтай». Унылый голос диспетчера продиктовал вызов: «Донская, 19, квартира такая-то, первый подъезд, четвертый этаж, телефон такой-то, женщина 78 лет, ОНМК (инсульт), бригада «на себя».

Бригада «на себя» – это значит, что прибывшая первой линейная бригада зовет к себе спецбригаду либо для уточнения диагноза, либо вследствие тяжести состояния пациента – не справляется, в общем.

– А кто зовет-то? – осведомился я.

– Да ваши, 11-я бригада, – ответила диспетчерша.

В принципе, от 11-й бригады ожидать вызова «на себя» было можно. Доктор Эдик, работавший на ней сегодня, был не кадровым врачом скорой помощи, а ординатором-урологом (тогда это разрешалось и даже приветствовалось), поэтому вполне мог не разобраться со старушкой. К тому же он был таджик (не в юмористическом плане таджик, а самый настоящий), закончивший в Душанбе мединститут имени Авиценны и интернатуру по хирургии, поработавший хирургом где-то в глубинке и поступивший в ординатуру Лопаткинской кафедры. На скорой он работал ради денег и практики. А так как практики у него было немного, то, конечно, лохануться с инсультом он мог. А постоянный фельдшер этой бригады по кличке Юрка Вампиреныш, прозванный так за неимоверную прожорливость в сочетании с чудовищной худобой и малорослостью, был ему явно не помощником, ибо интересы его сосредоточивались исключительно на жратве, выпивке и основном инстинкте, но уж никак не на медицине.

Мы вошли в маленькую трехкомнатную квартиру в панельной башне-двенадцатиэтажке. В узкой похожей на пенал, комнате (в торце дверь, в другом – окно, диван по одной стене, шкаф по другой) на диване ничком, обхватив руками голову, лежала худенькая старушка. Доктор Эдик топтался в дверях, Вампиреныш уминал овсяное печенье, выклянченное у родственников больной.

– Тут у женщины галлюцинации, насекомых каких-то видит, – начал Эдик. – Осмотреть себя не дает.

– Сопротивляется, зараза, – поддакнул Вампиреныш с набитым ртом, – дерется.

– А чего психов (психбригаду) не вызвали? – спросил я.

– Звонили. Говорят, пусть неврологи приедут, инсульт исключат. Ну вот и вызвали.

В принципе, логику психиатров понять было можно. Москва большая, психиатрических бригад мало. Пока доедут. А неврологов мало того, что больше, так и расположены неврологические бригады по Москве равномернее. А галлюцинации бывают и при инсультах. Исключат неврологи инсульт, тогда и приедем, мол, с превеликим удовольствием. Все так, конечно, но время-то обеденное. В общем, падлы.

Про себя ругая коллег-душеведов, я попытался осмотреть старушку. Вампиреныш не соврал: бабка осмотреть себя не давала, сворачивалась, как еж, а при попытке развернуть начинала драться. Я заметил в коридоре дочь пациентки.

– Что с бабулей случилось?

– Вы понимаете, она стала общаться с космосом (я еще раз мысленно обругал психиатров – общение с космосом никак не вписывалось ни в какую картину инсульта) уже несколько дней. А вчера сообщила, что будут взрывы домов еще в 11 городах (дело происходило вскоре после известных взрывов домов в Москве), сказала, что в доме напротив – штаб террористов, стала передвигаться по квартире только ползком, говорить, что на нее охотится снайпер, вечером заползла в ванную, вышла оттуда голая с двумя резиновыми игрушками в руках – это при моем муже и при внуках – пропищала игрушками три раза, сказала: «Так надо!», зашла назад, выползла, легла на диван и вот лежит.