– Я так и знал! – скрестил лапы на груди капитан.

– Вы хотите, чтобы мы взяли вас пассажирами? – подал голос Мафусаил.

– Ха! Это мы возьмем вас пассажирами, если будете паиньками и быстро скажете, где находится судно.

– Вы сумасшедшие? – удивилась Котенька.

– Вовсе нет. Подумай сама. Завтра вы отправитесь по дороге к источнику вечной жизни, и, поверьте, это будет ваше последнее путешествие. Корабль мы, конечно, и сами найдем. Так или иначе, но он должен быть где-то недалеко. Да, возможно, нам придется пережить много неприятных дней, а может, и месяцев. Да, кролики, скорее всего, перестанут нам повиноваться. Но они безобидны и немстительны. Нам ничто не угрожает. Так что, считайте, корабль уже наш. И мое предложение вам – это жест доброй воли.

– Не совсем так. Судя по тому, что свой корабль вы погубили, с летными навыками у вас не очень. Да и десять лет без практики тоже не добавляют уверенности в том, что вы сможете прорваться за пределы этой смертоносной планетной системы, – прищурился ВасьВась.

– Может быть, – раздраженно бросил Когтян. – В любом случае у нас есть шансы.

– Ну вот что, – решительно сказал капитан, – я вам не доверяю! Если даже я вас и возьму на свой корабль, то только на особых условиях. Во-первых, вы должны повиниться перед жителями этой планеты и вернуть им все дары… ну, за исключением съеденного, конечно. Нехорошо, что первый контакт наших цивилизаций начался с обмана. Вы обязаны загладить свою вину не только перед кроликами, но и перед нашей планетой, которую вы опозорили! Во-вторых, на время полета ваша свобода будет несколько ограничена. И наконец…

– Хватит, хватит, – замахал лапами бежевый кот. – Остановитесь. Я все понял. Счастливо оставаться, высокоморальные дураки!

Он нервно хлестанул хвостом себе по бокам и вышел, громко хлопнув дверью.

– А может, надо было согласиться… – нарушила установившееся молчание Котя.

– Они бы нас обманули, – проговорил Мямлик. – Узнали бы, где корабль, захватили его, а нас оставили на Кролине. Неужели ты не видишь, что за фрукты эти «боги»?

– Да, я тоже так считаю, – поддержал кока ВасьВась. – Вообще, влипли мы в историю, да? Но держим хвост пистолетом! Еще посмотрим, кто кого. А сейчас – отбой. Надеюсь, теперь нам не помешают выспаться.

Мафусаил опустил в ведро с водой факел, и комнату заполнила темнота, которая раньше пряталась по углам.

Утро выдалось хмурым. Подземные толчки, хотя и несильные, всю ночь сотрясали столицу. Дым вулкана затянул окрестности. В воздухе пахло гарью и серой, а сдвоенная звезда – местное солнце – окрасилась красным и смотрела на город воспаленным недобрым глазом. На рассвете пленников храма подняли и, не дав толком ни привести себя в порядок, ни даже перекусить, повели из города к грозной горе. Длинная процессия растянулась по дороге, бегущей от центральной столичной площади к подножию вулкана. Впереди под бой барабанов и рев труб на носилках ехали боги. Пышные одеяния и яркие флаги, которые несли слуги, выглядели не совсем уместно в этой тревожной удушливой атмосфере. Вслед за богами, окруженные стражниками, шли наши друзья. А позади них длинной вереницей тянулись зеваки – горожане и жители окрестных деревень. У подножия горы широкая мощенная булыжником дорога обрывалась, и дальше наверх вела небольшая утоптанная тропа, растущие вдоль которой деревья и кустарники были украшены разноцветными лентами. Носилки остановились, слуги развернули их спиной к горе и лицом к пленникам и публике. Брыс кивнул крупной головой, как бы передавая слово своему напарнику. Когтян откашлялся и начал свою речь:

– Сегодня у нас великий день. Мы собрались на этом священном склоне, чтобы узнать правду! Пришельцы посмели обвинить нас в обмане! Нас – богов, что правят вами вот уже десять лет. Богов, которые сошли в ваш мир, как и было обещано легендами, и которые хранят и лелеют ваш покой. Это страшное обвинение прозвучало. Наши сердца наполнились болью, а в ваши змеей вползло позорное недоверие. Мы видим это. Мы читаем в ваших душах, как в открытых книгах. И теперь только испытание рассудит, кто прав: мы или эти подозрительные незнакомцы, которых ваши боги без малейших колебаний объявляют демонами! Итак, пришельцы, перед вами две двери. Та, что открыта, – вход. Та, что закрыта, – выход. Древние тексты гласят: «Только чистый помыслами сможет пройти по тропе до конца и обрести источник бессмертия. Только правдивый откроет последнюю дверь». Идите же по тропе, идите и докажите, если сможете, свою правоту.

Снова ударили барабаны, толпа с напряженным вниманием следила за развитием событий. ВасьВась, Котя и Мафусаил, помахав на прощание кроликам лапами, стали подниматься по тропинке к открытой двери в подгорные галереи. Захватив у входа несколько факелов и бросив прощальный взгляд на долину и город внизу, коты решительно шагнули в пещеру, и темнота сомкнулась за ними, как смыкаются волны моря над брошенным в пучину камнем. Наши путешественники, хоть и могли видеть в темноте, все-таки зажгли огонь. Уж больно беспросветным, больно густым был этот вечный мрак подземелья. Коты миновали первую пещеру и вышли в узкий коридор, уводящий в глубь горы. Неверный свет факелов метался по плохо обтесанным стенам. Пол покрывал толстый слой пыли, кое-где виднелись россыпи мелких камушков, вероятно, осыпавшихся со стен и потолка коридора. Подземные толчки почти прекратились, однако тут было неспокойно. Гору наполнял гул, чувствовалось легкое волнение, как будто огромный зверь дрожал под землей в лихорадке, и всхлипывал, и жаловался на болезнь. Коридор плутал и извивался, то уводил вниз, то карабкался наверх. Раздваивался, закладывал петли, упирался в тупики. ВасьВась не раз похвалил себя за предусмотрительность. Дело в том, что утром, проходя мимо потушенного камина, он набил карманы своего халата холодными угольками и теперь мог делать на стенах пометки, чтобы не заблудиться в этом жутком подземном лабиринте. Внезапно, когда путники уже совсем потеряли счет времени и перестали ориентироваться в пространстве, коридор расширился и коты оказались в огромном зале. Свет факелов едва достигал противоположной стены, которая, кстати сказать, отличалась от всех остальных. Дело в том, что в ней было три прохода, и вход в каждый из них выглядел по-своему. Крайний проем слева был достаточно большим, ровной прямоугольной формы, а по его краям тянулся золоченый орнамент в виде переплетенных цветов и трав. Средний проход казался во всех смыслах средним: ни большой ни маленький, без украшений, ничем не примечательный. Но самым любопытным был, без сомнения, правый вход. Низкий, узкий, полукруглой формы, он изображал пасть какого-то жуткого монстра. Острые зубы, выкрашенные белым, обрамляли рот чудовища, а по полу почти до середины зала тянулся красный раздвоенный на конце язык.