они сидели на бупренорфине, кололись, занимались терапией. Бупренорфин был лучшим средством после метадона, и была надежда, что после того, как они отключатся, на этом все закончится. Со временем Эллефсон стал менее зависимым от бупренорфина, более активным и самостоятельным. Он стал сбрасывать вес и возвращаться в форму. Следующей моей задачей было установить аппаратуру в студии, чтобы они с Ником могли собраться, сочинять музыку и обмениваться идеями в ожидании возвращения Мастейна.

С Мастейном я встретился только месяца через два после того, как начал с ними работать. Однажды утром я приехал домой к Джуниору с кофе и пончиками, и дверь открыл Мастейн. Раньше мы не виделись. Он ушел из клиники, приехал к Джуниору, и они ширялись. Затем настало время вернуться к доктору Марксу. Он попросил меня сделать пару звонков. Так и прошла первая встреча с Мастейном.

Дэйв Мастейн: Когда мы вернулись в студию, чтобы записать старую песню Элиса Купера «No More Mr. Nice Guy» для фильма Уэса Крейвена «Электрошок», я все еще жил с Тони Леттьери. Продюсером выступил Дезмонд Чайлд. Он был крутым автором песен, который написал все эти хиты для Bon Jovi, Aerosmith, Шер и других. Он был попсой, а я металлюгой.

Мы плохо ладили, и я постоянно копался с усилителем, лишь бы его не видеть. Я частенько забирался на крышу студии, потому что Дез меня доставал. Он хотел, чтобы я исполнял эти попсовые припевы и бэк-вокал и играл эти сопливые аккорды. А я понимал, что не могу заниматься этим дерьмом.

Дэвид Эллефсон: Мы пошли в студию Record Plant с продюсером Дезмондом Чайлдом. Он был успешным человеком в индустрии звукозаписи. Однажды после обеда мы с Дэйвом, сидя на крыше, курили и слушали, как Дезмонд нам говорит: «Если вы, парни, сможете взять себя в руки, добьетесь огромных успехов».

Дэйв Мастейн: Рон Лаффитт настаивал на лечении. Я жаловался на то, что в группе нас всего трое, а не четверо, как обычно. Он сказал, что гитарный техник Спорт может сыграть на акустике. Когда он это сказал, я психанул, но в итоге согласился.

Дэвид Эллефсон: Режиссером клипа стала Пенелопа Сфирис, которую мы уже знали по фильму «Падение западной цивилизации», где появилось наше видео на песню «In My Darkest Hour» с альбома So Far, So Good… So What!. Кстати, она выступила режиссером того клипа. В фильме «Стиляги» использовали нашу версию песни «These Boots Are Made For Walking», в котором снялись Джон Крайер, Ли Винг и Фли из Red Hot Chili Peppers. С Пенелопой у нас своя история. Но клип меня разочаровал, потому что все потакали Дэйву. Быстро стало понятно, что звездой клипа будет Дэйв, а нас с Ником Мензой бросили в тюремную клетку, дав спеть один припев. Было тяжело. Мы были еще не до конца в завязке, но на пути к этому; и я прекрасно понимал, что если употребление наркоты никак не сказалось на нашей дружбе, то трезвый образ жизни еще как сказался.

Тони Леттьери: Дэйв принимал все эти препараты под надзором доктора Маркса и был никакой. Иногда он едва стоял на ногах. Я забрал его на съемки. Нас встретил Рон Лаффитт. Пенелопа видела, что Дэйву хреново, и съемки проходили со сложностями. Дэйв едва ли был в состоянии что-либо делать. Она поставила его на сцену, и он должен был сыграть соло, пока сцена вращалась, но терял равновесие. Я стоял прямо за ним за камерой, потому что он постоянно падал. Его засняли с пояса, пока я пригнулся и держался за его петельку для ремня, и сцена вращалась. Это был полный пиздец.

Дэйв Мастейн: Рон Лаффитт, тот же парень, что занимался со мной во время записи с Дезмондом Чайлдом, говорил мне: «Дэйв, у тебя все получится». Пенелопа водрузила меня на пьедестал вроде вращающегося стола, только он был не упругим, а шатался. Он стал вращаться, и она мне сказала: «Посмотри в камеру». Я повернулся и посмотрел, повернулся и посмотрел. Приходилось вращать головой, чтобы успевать за камерой, и потом обратно, чтобы начинать новый кадр. Я был под психотропными веществами. Башка кружилась. Я не мог, вращаясь по кругу, смотреть через плечо, потом через другое, да еще и одновременно играть на гитаре. Волосы летели в морду. Меня снимали отдельно от всех. Мне повезло, что мы столько отсняли. Я был в крайне плачевном состоянии.

Когда настало время снимать сцену со всей группой, я начал ныть, что мы не трио, и нам не хватает гитариста, поэтому в сцене в тюремной решетке сзади стоит четвертый парень, просто тень с длинными волосами – это Рон Лаффитт. Пенелопа, наверное, немного разочаровалась. Она крайне не вовремя увидела меня в таком состоянии; я по-прежнему пытался добраться из точки А в точку Б, стараясь завязать с наркотической зависимостью.

Дэвид Эллефсон: Рон Лаффитт работал на крупную управляющую компанию Lippman and Kahane, владельцем которой были два брата, Майкл и Терри Липпманы, а также Роб Кахейн. Кахейн был менеджером Джорджа Майкла, когда тот был на пике карьеры. Терри Липпман был продюсером/менеджером, а Майкл Липпман немного напоминал мне Майкла Кейна. Премьера клипа «No More Mr. Nice Guy» состоялась в «китайском» клубе в Голливуде. Пришел Элис Купер. Его новая пластинка, которая называлась Trash, добилась огромного успеха, и Дезмонд Чайлд вместе с ним написал для нее песни. Элис к тому времени уже завязал. А мы – нет. Особенно Дэйв. Братья Липпмпаны были с Роном Лаффиттом и остались недовольны.

Наступает время, когда не знаешь, хочешь ли ты завязать, но, безусловно, не хочешь больше быть обдолбанным и едва сводить концы с концами. Сомневаюсь, что Дэйв когда-нибудь хотел завязать. Но все в индустрии были очень серьезно настроены: Дэйву нужно завязать. Мы не можем с ним работать. Ему нужно прекратить.

Дэйв Мастейн: Они хотели, чтобы я пришел на глупую вечеринку по случаю премьеры и вел себя так, будто меня шарахнуло током. Мне эта идея не нравилась. Что за идиотизм? Меня должны были одеть в комбинезон, пристегнуть к стулу, и я должен был делать вид, будто меня казнят на электрическом стуле. Так я и сделал, но был не в восторге.

Рэндалл Кёртц: Мы выпустили эту песню, чтобы Megadeth не списали со счетов, пока все пытались собраться за кадром. Мы устроили вечеринку по случаю выхода клипа в местечке Palace, куда пришли представители индустрии. Мы с Тони были в капюшонах и черном прикиде и вывели Мастейна в оранжевом комбинезоне, прямо с киноафиши. Мы посадили его на стул, и он