В верхних поверхах Владимир любил быть больше всего. Здесьхранилось оружие пращуров: как сколотов и скифов, так и меч Кия, секира Руса,панцирь Рюрика, нож Игоря, лук Олега Вещего… Здесь же в великом множестве былидоспехи и оружие, добытые Святославом в последних походах, купленные у купцов.Существовал обычай, что, пока смотритель княжьей дружины не отберет нужное,купцы не выставляют оружие на торгу.

Среди развешанного здесь оружия были кольчуги дамасские скороткими рукавами, испанские и толедские с длинными рукавами и с воротникамиили капюшонами, хорезмийские кольчуги из плоских колец – байданы,комбинированная кольчато-пластинчатая броня: юшманы, колонтари, бахтерцы.

Шоломы стояли самых разных видов и размеров. Норманнские,германские, ромейские, арабские, сирийские, ерихонки и мисюрки, шапки железныеи медные, с бармицами и без, с железными личинами и со стрелками, с яловцами иперьями. Были харалужные, украшенные золотой насечкой, и суровые стальные.

Поручни и поножи, ноговицы и латные рукавицы – все былоразложено рядком, отроки под началом старшего оружейного смотрителя бдили зачистотой.

А на втором поверхе стен не видать: сплошь мечи и сабли,кинжалы и ножи, мечи обоюдоострые харалужные русские, из хорошей светлой стали,норманнские, слегка изогнутые хазарские, сабли печенежские и арабские,бороздчатые зульфакары, армянские и персидские из черного булата, длинныеколющие мечи-кончары. Оружие наемников из Хорезма, служивших кагану Хазарии!

Самыми ценными здесь были мечи с далеких восточных островов.В отличие от булатных мечей из Индии или Персии, которые ломались во времярусских морозов, как сосульки, эти мечи выдерживали любые морозы и любые удары.Но такие мечи имелись только у немногих воевод князя.

Затаив дыхание слушал Владимир о странных путях, по которыморужие бродит по свету, переходит из рук в руки, оказывается в самых дальнихкраях. Так кельтские кольчуги достигли неведомых жарких стран, а китайскиедоспехи из лакированной кожи носорога добрались до Руси, Оловянных островов,суровых норманнов, данов, попали на таинственный остров Руян. Волхвы глаголят,что в древности не было страшнее морских разбойников, чем викинги из Куявии иРуяна!..

Целыми связками здесь же стояли копья, пики, дротики-сулицы,совны, рогатины. Топоры, секиры, топорки, клевцы, чеканы, булавы, шестоперы,палицы занимают с десяток столов и лавок. Были здесь и простые, но больше тех,дорогих, которые князь вручает сотникам, тысяцким, воеводам как знак ихвоинской власти. У ряда палиц навершие сделано из священного камня нефрита.Пока такой камень расколешь – железный молот разобьешь!

Людота, посмеиваясь, сказал:

– У ромейского императора, по-ихнему базилевса, такаябулава тоже знак власти. Еще с тех времен, когда Тарас, первый человек наземле, привязал камень к палке и начал ею побивать зверей… Скипетром зоветсяныне. А в другой руке он держит… я говорю о базилевсе, агр-р-ромадный булыжник,державой именуется. Это еще с того времени, когда Тарас даже привязывать каменьне умел, просто кидался им… С тех пор и пошло: у кого булыжник больше да ктокинет дальше, тот и вождь!

Когда удавалось, Владимир очень любил смотреть, как работаетстарейшина оружейников. Его знали и чтили даже у германцев, свеев, ляхов. Мечис меткой «Людота-коваль» стоили целое состояние!

Седой как лунь, но не потерявший силу, высокий и могучий, никапли жира в сухом мускулистом теле, весь из тугих жил, жир вытоплен до капли вжарком пламени горна. Он не гнал отрока, тот мехи качает, холодного квасуподаст, и все без напоминания, чует сердцем, что совсем редкий дар среди людей.

Враки, объяснил он как-то, что оружейники скрывают своюработу. Окон нет не потому, что подглядят да сглазят, а потому, что в полутьмелучше различим цвет нагретого металла. Недогрев и перегрев одинаковогубительны. В недогретом пойдут трещины, в перегретом выгорит сила.

Ковка мечей вообще дело особое. Это не сошник или подковусварганить, даже не секиру или топор. Там просто надо старание и умение, но дляковки меча этого мало. Для меча сперва набирают руду в болотах, толкут, сушат,просеивают, выплавляют в домнице. Готовую ноздреватую крицу проковывают,выжимая шлак. Это уже готовый металл для подков и ободьев колес, славянскоготопора или пера рогатины. Для меча эту крицу проковывают в прутья, тезакапывают на болоте. Через год достают, снова проковывают этот изъеденныйржавчиной прут. И так из года в год, лет десять, а то и двадцать! Потомвыдержанное вот так железо еще раз проковывают, разрезают на куски, укладываютв горшок из обожженной глины, добавляют древесного угля, смоляных листьев,замазывают наглухо и ставят надолго в раскаленную и непрерывно продуваемуюмехами печь. Потом долго ждут, пока печь остынет. Горшок вынимают и разбивают.Наконец Людота приносит жертву и вынимает драгоценные слитки металла, изкоторого уже можно ковать настоящие мечи!

Владимир замечал, что старый коваль иногда по нескольку днейпостится, ходит с отрешенным взором, лицом становится светел, но в глазахпоявляется грозное веселье. В кузне сжигались пахучие травы, развешивалисьобереги. Людота, встав обязательно до восхода солнца, призывал на помощьСварога, бога-коваля, повязывал волосы кожаным ремешком, надевал на голое телопередник из толстой кожи и возжигал горн.

Но даже из этого металла можно было делать лишь простой меч.Подручные ковали такие из мягкого металла, Людота лишь приваривал стальныепрутья по краям. Зато харалужный меч ковался из ряда слоев стали и железа.Равномерно проковывался, сваривая слои, потом перегибался и проковывалсязаново. Владимир только раз досмотрел до конца, он насчитал шестнадцатьперегибов! Он не дышал и не шевелился, потому что, если Людота отвлечется хотьна миг, будет испорчен труд десятка лет!

Даже Святослав, а до него Игорь и Олег не решились быотвлечь Людоту от священного действа. Олег так вовсе распорядился в такие дниставить охрану, дабы никто не посмел испортить благородный меч.

Еще видел Владимир, как бережно Людота шлифовал такой вотхаралужный меч из уклад-железа. Шлифовальных камней у Людоты Владимир насчиталвосемнадцать, от грубых до нежнейших, как шелк.

Обмотав клинок чистой тряпицей, оставив только участок владонь, Людота шлифовал, смачивал, снова шлифовал.

После шлифовки раскаленную полосу погружают в растопленноесало. Затем снова нагревают и дают медленно остыть над тлеющими угольями. Вернозакаленный меч имеет зеленый цвет у рукояти, фиолетовый, как небо вечером, всередке клинка, синий на конце, а края лезвия должны быть желтыми, как горящеесолнце!

Теперь еще раз шлифовка и окончательная заточка. Поворачиваяклинок под разными углами к свету, видишь узор харалуга. Если узор в видеветвистых молний, то меч оценивается в груду серебра на другой чаше весов!

Дважды Владимир видел, как изготавливают особыймеч-кладенец. Когда у Людоты получался особенно удачный меч, к нему в кузницуприводили пленного раба. Выбирали молодых, яростных, взятых в жарком бою.Людота бестрепетно погружал раскаленное лезвие в тело кричащего в смертной мукечеловека, пока меч не скрывался по самую рукоять. Душа воина переходила в меч,тот становился одушевленным, получал имя. Такой меч был непобедим, он прошибаллюбые щиты и доспехи. Стоил меч в два раза больше, чем помещалось золота надругой чаше весов.