Настоящую Купчую крепость прочитали и подписали и приложением печати удостоверили станичный атаман (неразборчивая подпись – Прим, ред.), станичный писарь Щепачёв». Внизу, как положено, печать. Правда, ещё старая, не станичная, а поселковая, буквально прочитывается – «печать атамана посёлка Чичаговского». И наклеено пять гербовых марок.

Другая купчая крепость, составленная при следующей продаже этого садового участка, датирована 24 декабря 1918 года. Истомина и Степанова продали сад за 1375 рублей казаку станицы Вольной Андрею Петровичу Трембе. Кстати, тоже близкий родственник Опекунова.

Переселение забайкальских казаков в Уссурийский край не всегда имело добровольный характер, что во многом определяло их хозяйственную деятельность. У забайкальцев не было возможности, как у крестьян и позднее у казаков-новосёлов, выбирать место жительства. Многие мечтали вернуться назад в родное Забайкалье, настрой на укоренение на новом месте угасал. Смурное настроение рождало мысли не по уставу. Впрочем, старожилы утверждали, что выходцы из других краёв – Беспалов, Чушкин, Сухов – тоже выражали недовольство. Матвей Михайлович Чушкин был из приписных, к воинской дисциплине – подчинению и послушанию – не направленный, а вот Михаил Игнатьевич Беспалов и Абрам Фёдорович Сухов – из коренных казаков, у каждого полон дом детей. Славился вольнодумством и Пётр Кирсанов, коренной казак с Дона. Не получив положенного земельного надела на Имане, стал одним из активистов борьбы за права казаков-переселенцев, самовольно вернувшись во Владивосток. Рассказывали, будто ездил он в составе делегации к царю с челобитной о казачьей жизни.

И всё-таки по роду занятий на первом месте у казака была служба. Большинство несли её ревностно, как наказывали отцы и деды. Жили общинно: не хватало средств на обзаведение, помогали все вместе. Что стоило снарядить сына на службу: форма, конь, сбруя тянули на 355–390 рублей (в ценах 1909 года). Не всякий мог справиться в одиночку. Общество брало на себя основные расходы по строительству церкви, на отливку колоколов, приобретение церковной утвари и на содержание причта. В Чигачовском возле церкви (ныне на улице Нагорной) выкопали колодец, освятили как положено.

Казак п. Чичаговского Г.С. Шевцов

Казак п. Чичаговского Куликов

Отсюда, от колодца, провожали казаков на Первую мировую войну в 1914 году. Новобранцы поили коней ключевой водой перед дальней неизведанной дорогой. Молодые розовощёкие казачки цеплялись за стремена, причитая, чтобы женихи вернулись живыми. Возвратились, не посрамили чести уссурийцев. Но и здесь испытания ждали нешуточные. Революция. Брат на брата, сын на отца…

Казаки были людьми набожными. Вера, Отчизна, честь, непререкаемый авторитет старейшин – всё приоритетно. Отсюда и чеканное как афоризм кредо истинного казака: душу – Богу, сердце – людям, жизнь – Отечеству, честь – никому. Духовность и образование – сами по себе понятия взаимосвязанные, поэтому, переселяясь на новые места, казаки сразу начинали хлопоты о школе и о строительстве хотя бы небольшой церкви. Известно, что в Чичаговском в 1901 году обществу посёлка предлагали взять под учебное здание казарму солдат или строителей железной дороги. Точной даты нет, но можно предположить, что школьные занятия начались в 1902–1905 годах. Из вопросника посёлка за 1909 год следует, что «с приростом населения с 1906 года школа не удовлетворяет потребности, так как она была построена на 25 учащихся… Обучающихся в школе мальчиков 18, девочек 15…».

В 1908 году в посёлке приступают к постройке храма. В 1909 году деревянная церковь на прочном каменном фундаменте вознеслась во всей красе. Освящённая в честь Святого Николая, церковь была рассчитана на 300 прихожан. Первым священником стал отец Иоанн Васильевич Шалин. 21 октября 1909 года в метрической книге появилась первая запись о крещении младенца Марии, родившейся 15 июля. Родители девочки – крестьяне Раздольненской волости, деревни Тавричанки Василий Павлович Хотин и законная его жена Матрона Петровна, оба православного вероисповедания. Восприемниками (крёстными) были односельчане Николай Давыдович Завертан и Евдокия Ивановна Ленчевская. Таинство крещения совершал отец Иоанн Шалин. Его имя фигурирует в метрических книгах Чичаговской церкви вплоть до 1913 года. Далее в церкви службу несли отец Алексей Иваницкий (1914–1916 годы), отец Аркадий Голионко (1917 год), а с 11 марта 1917 года до конца 1922 года вёл паству ко Христу и жизни православной священнослужитель Иван Агафонович Портнягин. После 1922 года церковные метрические книги перестали играть свою роль. Функции регистрации рождений, браков и кончины были переданы отделам ЗАГС (записей актов гражданского состояния) исполнительной власти.

Станция Надеждинская и посёлок Чичаговский находились по соседству, но административно разделялись. С августа 1917 года посёлок был переименован в станицу Вольную. Как сообщала областная газета «Далёкая окраина», по этому случаю 20 августа (2 сентября по новому стилю – Прим, ред.) устраивается торжество, на которое приглашается всё окрестное казачество.

С земельными наделами вопрос решился только в 1922 году. Под занавес существования казачества как такового. Как вспоминали старожилы, по правую сторону от железной дороги шумел густой лес. Только у самой станции стояло несколько домов. На месте современной площади – большая усадьба Мещеряковых, недалеко от переезда – дом Барсовых. За районным Домом культуры – дом Гоголева, впоследствии школа.

К концу 1921 года в документах стало мелькать название: посёлок Надеждинский. Вплоть до образования Надеждинского района в 1937 году, да и многие годы спустя можно встретить разные варианты: станция Надеждинская, село (селение) Надежинское.

Вольно-Надеждинское впервые упоминается в архивах в 1923 году, от случая к случаю встречается в 1924–1925 годах. В официальных документах и обиходной речи вплоть до 1960-х годов жители и гости упорно именовали посёлок станцией Надеждинская. С 1926 года существовало два сельсовета, как органы местного самоуправления: Вольно-Надеждинский и Корейский Надеждинский (до октября 1937 года).

Глава 3

Де-фриз – посёлок на полуострове

Заходящее солнце, утомлённое за день, опускаясь за горизонт Амурского залива, последними лучами обласкивает полуостров Де-Фриз. Необычное, романтичное название, украсившее и одноимённый посёлок.

Предположительно, полуостров получил своё имя и был нанесён на карту Уссурийского края в 1861–1863 годах. В справочнике «Приморский край. Административно-территориальное деление на 1 января 1968 г.» указана дата образования посёлка Де-Фриз – 1930 год, когда был организован совхоз № 1 Морфлота. Год за годом посёлок отсчитывал свой «советский» возраст, но вот в конце июля 2005 года жители вернули Де-Фризу подзабытое прошлое и отпраздновали 140-летие с момента настоящего образования. Против истины селяне не погрешили: современный Де-Фриз ведёт своё начало от небольшого частного имения.

Удивительно,