«Почтовый вопрос» носил стратегический характер. 16 мая 1862 года генерал-губернатор Восточной Сибири Михаил Семёнович Корсаков 16 мая 1862 года предписал командиру 3-го линейного батальона подполковнику Якову Васильевичу Дьяченко учредить 10 постов «для содержания постоянного сообщения между устьем реки Сунгачи и рекой Суйфуном», по шесть человек нижних чинов на каждом посту. Почту требовалось доставлять из Владивостока в Хабаровку и обратно – в навигацию два раза, зимой – один раз в месяц. Одновременно между Посьетом и Турьим Рогом весной открыли 14 почтовых постов. Среди них половина уже фигурирует как почтовые станции, часть – на линии Владивосток – Турий Рог. Однажды зимой 1862 года начальник Владивостока решил проверить верхний суйфунский станок. По дороге зашли в фанзу знакомого китайца перекусить, и хозяин огорошил гостя: твой унтер-офицер Маяков – беременный. Что-что?! Да, флегматично продолжал китаец, у него в животе ребёнок… Евгений Степанович, грешным делом, подумал: не утащил ли ушлый старшой какую-нибудь тазку (метиску), и её отец поднимет теперь шум… Всё оказалось гораздо банальнее. Этого Маякова год назад отправили на станок, и он всё это время ел, пил, спал – раздобрел служака. Пришли на пост, унтер-офицер, на скорую руку затянутый в мундир, при тесаке и в фуражке, докладывает: «Верхний суйфунский станок обстоит исправно, больных и под арестом не имеется!» Действительно, исправно, резюмировал Бурачёк, «у всех… рубахи в дырьях, нары и пол хуже и грязнее чем в хлеве». Его поразила апатия солдат. «Девок нет, – оправдывался Маяков, – начальство часто не ходит… Мы вас ждали только летом. Для кого же жить нам людьми?.. Что мыть, что не мыть бельё и избу, от этого нам ни теплее, ни холоднее. Едим хорошо, каждый день свежину, чего во Владивостоке нет». И у них, в самом деле, мясо было любое: козье, кабанье, медвежатина. Тигры только тревожили.

На всех почтовых постах роль первых почтальонов выполняли военные. И раздольненские солдаты принимали конную почту, перегружали на своих лошадей и везли груз почтовой дорогой – смотря по сезону, колёсно или санями – в Камень-Рыболов. Когда почта стала приходить и водой, её принимали на пристани и также везли дорогой до пристани Камень-Рыболов. Срочная почта пересылалась с курьерами.

Почта добиралась на Дальний Восток очень медленно, делая около 200 вёрст в сутки. Оперативную связь мог дать только электрический телеграф. Глубокое беспокойство сквозит в сообщениях Муравьёва-Амурского на имя вице-канцлера князя Александра Михайловича Горчакова: «Ваше сиятельство! Не могу при настоящих обстоятельствах в Китае и Японии скрыть от Вашего сиятельства опасения мои о дальнейшем успехе нашей здесь политики, если высшее правительство не примет безотлагательных мер к устранению медленности сношений столицы со здешними отдалёнными странами! Я убеждён, что телеграф от Петербурга до устья Амура сделался теперь такой необходимостью, что нельзя жалеть на это 5 миллионов, которые он может стоить».

Проведение изысканий по устройству телеграфных линий от Иркутска к устью Амура генерал-губернатор поручает состоявшему при нём Дмитрию Ивановичу Романову. Из Указа Императора 17 января 1861 года: «Устроить за счёт сумм морского ведомства электрический телеграф в Приморской области с возложением сего поручения на 1-го конно-пионерного дивизиона полковника Романова». Летом 1863 года с топографами и несколькими солдатами Романов прошёл путь от Хабаровки до Владивостока. Необходимые материалы с большими трудностями доставлялись в пост Посьет и переправлялись на объекты строительства. На севере края строителям было легче, линию тянули по правому берегу Уссури, где уже находились казачьи посёлки. Здесь, южнее, буквально прорубались через непроходимую тайгу. Связисты для ускорения дела вывешивали (временно) телеграфный провод прямо на деревьях. Периодически выставлялись телеграфные посты – землянки, в которых жили два телеграфиста и артель рабочих. В их обязанности входило содержание телеграфной линии, устройство вьючной тропы, расширение просеки. Плотники рубили дома для станций и казармы для солдат, обходчиков линии. На месте постов возникали приморские сёла Бельцово, Сысоевка, Гордеевка, Варваровка, Лазарево, Барановское и другие. Названия этим постам, а позднее и сёлам давались по именам и фамилиям тех людей, кто в неимоверно тяжёлых условиях прокладывал путь телеграфу. Одна из деревень, ранее названная Верхне-Романовка в честь Дмитрия Ивановича Романова, позднее была переименована в Анучино по имени генерал-губернатора. Но имя Дмитрия Ивановича осталось на географической карте: в Шкотовском районе это посёлок Романовка, в проливе Босфор – мыс. За успешное строительство телеграфа в Приморской области Романова представили к званию генерал-майора.

В 1866 году телеграфную линию протянули мимо Владивостока в Посьет – предполагаемый центр. Все телеграммы во Владивосток шли только до поста Раздольный, а оттуда – доставлялись на лошадях. В 1868 году в Южно-Уссурийском крае создаются первые почтовые учреждения, во Владивостоке открывается почтовая контора. В 1870 году Петербург принимает решение о переводе штаба главного командира портов Восточного океана и Сибирской флотилии во Владивосток. 17 марта 1871 года адьютант контр-адмирала Ивана Васильевича Фуругельма доложил: «Ваше превосходительство! Телеграмма! Из Владивостока!»

«Простые русские люди – крестьяне, казаки, солдаты – поддерживали почтовое движение по трактам, заготавливали дрова для пароходов, возивших почту, прокладывали и ремонтировали дороги и телеграфные линии, строили здания телеграфных и почтовых контор, отделений и станций. Именно их труд соединил Дальний Восток с Сибирью и европейской частью России», – с глубоким уважением к ратному подвигу первопроходцев писал М.С. Высоков в книге «Очерки истории связи на Дальнем Востоке».

На конец XIX века у дальневосточных рубежей создаётся напряжённая ситуация, плетутся интриги западных стран, опасающихся усиления политической роли России на Дальнем Востоке. Как следствие, численность российских войск в Южно-Уссурийском крае значительно возрастает. Из приказа генерал-губернатора Восточной Сибири Дмитрия Гавриловича Анучина: «К началу 1880 года, в тревожную минуту политических недоразумений, мы располагали в Южно-Уссурийском крае только двумя линейными батальонами с одной конной сотней и двумя батареями… С тех пор прошло лишь четыре года, и теперь для прикрытия рубежа лучшей и наиболее угрожаемой части наших владений на берегах Восточного океана мы имеем вместо двух линейных батальонов две отлично организованные стрелковые бригады, с двумя линейными батальонами, тремя батареями и шестью конными сотнями вместо одной…»

Раздольненский гарнизон был усилен, здесь разместились стрелковый батальон, преобразованный к приезду цесаревича Николая в 1891 году в 1-й стрелковый Его Императорского Высочества полк, Восточно-Сибирская рота искрового[30] телеграфа, 1-й, 2-й, 3-й летучие полки, 6-я строительная войсковая комиссия, Приморский драгунский полк.

Спустя годы, в советское время Приморский драгунский полк будут вспоминать по другому поводу: до Первой мировой войны (февраль 1905 года –