Тайк, считавший Сэйдж талантливым дизайнером, тут же начал рассматривать ее рисунки. Среди них были эскизы замысловатого бриллиантового колье, браслета, напоминающего ползущую по руке змею, и серег в форме капель. Под каждым рисунком было указано, какие именно драгоценные камни необходимо использовать при изготовлении этого украшения: четырехкаратные изумруды, бриллиант в шесть карат… Да уж, Сэйдж не мелочилась.

Тайк постучал пальцем по фотографии кольца с огромным красным камнем в окружении лепестков из бриллиантов. Даже он, мало разбирающийся в ювелирном искусстве, понял, что это – настоящее произведение ювелирного искусства.

– Это рубин?

– Нет, красный алмаз, – пояснила Сэйдж, подойдя и встав рядом. – Очень редкий камень практически безупречной чистоты. Он по химическому составу схож с углем, но удивительно, во что могут превратить уголь давление и миллионы лет.

– Этот алмаз и в самом деле такой красный? – спросил с интересом Тайк.

Сэйдж еле заметно улыбнулась.

– Фотография не может полностью передать всю красоту его цвета. Это глубокий, сочный красный оттенок.

– Полагаю, этим кольцом владеет семья Баллантайн?

Сэйдж кивнула.

– Тогда почему его не выставили вместе с остальной коллекцией на коктейль-вечеринке? Я думал, целью этого мероприятия было продемонстрировать все самые выдающиеся драгоценные камни, собранные вашей семьей за последние несколько сотен лет. А это кольцо я бы назвал просто сказочным!

Сэйдж взяла плоскогубцы, посмотрела на них и бросила обратно на верстак.

– Мы решили не демонстрировать публике это кольцо.

– Но почему? Оно что, краденое?

Сэйдж сердито посмотрела на собеседника.

– Нет, не краденое. – Она вздохнула, и Тайк заметил, что ее глаза потемнели от боли. – Это я попросила Линка не выставлять его. По личным причинам.

Прежде чем Тайк успел поинтересоваться, что это за причины, Сэйдж подняла руку и продолжила:

– И оно не будет выставляться на всеобщее обозрение ни сейчас, ни впредь.

Сэйдж прошла в центр комнаты и устроилась на одном из кресел-мешков, поджав под себя босые ноги. Тайк устроился на диване в дальнем углу, пытаясь держаться подальше от Сэйдж. Окажись он сейчас на расстоянии вытянутой руки от нее, скорее всего, послал бы к черту разговор и затащил Сэйдж в постель. То, что произошло сегодня в переулке, показало, что он не может сопротивляться влечению к этой женщине. Впрочем, так было всегда. Но Тайк понимал, что заняться сейчас с ней любовью – настоящее сумасшествие. Все равно что подбросить взрывчатку в костер.

Они оба взрослые люди и должны хладнокровно обсудить возникшие вопросы. Сэйдж все еще выглядит слегка сбитой с толку, и нельзя винить ее за это – ситуация действительно непростая.

Хотя Тайк никогда не отличался красноречием, он понимал, что единственный способ продвинуться вперед – это общаться. Проклятье! В этом он никогда не был мастак.

– Ты все еще злишься на меня за то, что я подстроил наше знакомство? – спросил он, стараясь говорить мягко.

– Ты использовал меня!

Сначала это действительно было так. Узнав, что Локлин – дочь Коннора, Тайк разгневался, посчитав, что Сэйдж живет той жизнью, которая по праву принадлежит Локлин. Он ожидал встретить в лице Сэйдж избалованную принцессу, которую мог бы презирать, но оказалось, что она – без всякого гонора, веселая и немножко сумасшедшая.

– Уже через час после нашего знакомства я понял, что ты обожаешь свою семью и все равно не будешь распространяться о них. А еще я понял, что тебя не интересует деловая сторона вашего семейного бизнеса. Если бы мне нужна была от тебя только информация о «Баллантайн интернэшнл», я бы тебе больше не позвонил после нашей первой встречи. Что касается акций, я их приобрел честным путем. Купил ровно столько, чтобы привлечь ваше внимание к Локлин, это и было моей конечной целью. Новость о твоей беременности немного изменила мои планы. Но я никого ни в чем не обманул.

– Ты нас шантажируешь! – возразила Сэйдж, но Тайк разглядел сомнение в ее глазах.

Он не обиделся, понимая, что она лишь пытается нащупать твердую почву под ногами, разобраться в сложившейся ситуации.

– Я попросил провести ДНК-тест, и если он подтвердит мои предположения, то я всего лишь попрошу тебя и твоих братьев познакомиться с моей сестрой. Я не собираюсь требовать от вас денег.

Тайк не сводил глаз с лица глубоко задумавшейся Сэйдж. Она выглядела такой одинокой и потерянной! Идя сюда, он собирался поговорить, не проявляя эмоций, но дольше сохранять хладнокровие было невозможно. Встав с дивана, Тайк подошел к Сэйдж и сел на пол перед ней, согнув колени и обхватив их руками.

– Я собирался рассказать тебе об этом, но ты не отвечала на мои звонки.

Сэйдж открыла рот, но, понимая, что с таким доводом не поспоришь, промолчала.

– Ты не хотела со мной разговаривать, поэтому пришлось перейти к плану Б.

Сэйдж посмотрела на висящую на стене картину, изображающую балерину, стоящую спиной к зрителю. Знаменитый Дега своих танцовщиц идеализировал, а эта выглядела измученной в своем стремлении достичь идеала. Она массировала уставшие ступни и всем своим видом словно излучала усталость и боль. Это была одна из ранних работ Тайка, но она вызывала сильные эмоции. Тайку и самому эта картина нравилась. Интересно, когда и зачем Сэйдж ее купила? Да, она любит балет. Но ведь с ее финансами вполне можно было приобрести полотно кисти самого Дега.

– Расскажи мне о своей сестре, – приказала Сэйдж.

Тайк приподнял бровь, удивившись такому резкому тону.

– Что ты хочешь о ней узнать и зачем?

– Ну, ты же хочешь, чтобы мы с Локлин познакомились. Чем она занимается? Какая она?

Тайк ненадолго задумался, размышляя, как ответить. Он обожал сестру, но не привык говорить о ней или о своей семье.

– Э-э-э… Она на восемь лет моложе меня. Работает архивариусом.

– Правда? И ей нравится эта профессия?

Тайк улыбнулся.

– Она любит свою работу. Локлин без ума от истории и книг.

Занервничав, он встал, пересек комнату и начал рассматривать фотографии в рамках, висящие на стене. Вот Сэйдж, совсем юная, в балетной пачке, пытается сделать пируэт. Вот Бэк на трамплине – готовится прыгнуть в бассейн. Вот Джегер и Линк, одетые во фраки, на чьей-то свадьбе. По всему миру миллионы таких стен, как эта, хранящих миллиарды воспоминаний. Но ни у Тайка, ни у Локлин такой стены нет.

Как и большинство жителей Нью-Йорка, Тайк мог наблюдать, как живут Баллантайны – в прессе очень часто писали о них. И в тот день, когда родители Сэйдж разбились на самолете, об этом тоже были репортажи во всех газетах. Тайк до сих пор помнил статью о Конноре, убежденном холостяке, который стал приемным отцом для своих осиротевших племянников и племянницы.