чем не спутаешь, – сказал я. – Ты как считаешь, Никита?

– Пока мы шли по лесу, ни одного подобного камня я не видел, – сказал он. – Полагаю, этот какой-то особенный. Значит, отыщем с Божьей помощью!

Ванька закатил глаза и надел рюкзак. Мы двинулись дальше. Шли гуськом, в молчании, что само по себе было для Ваньки большим испытанием. Наконец, он не выдержал:

– Все-таки я не смог бы уйти в монастырь! Похоронить себя в четырех стенах – это такое себе удовольствие. Не каждый выдержит.

– Потому не все и уходят в монахи, – ответил Никита, – это зов надо услышать.

– Какой еще зов?

– Зов сердца, Божий зов. Кому на роду написано, тот все равно от мира уйдет.

– Эх, да что ты все – уйти, уйти от мира… мир-то прекрасен! Посмотри вон вокруг: солнце, лес, теплынь какая, жизнь хороша! Куда уходить-то? От чего бежать?

– Так лес и природа – это и есть творения Божии, – объяснял Никита, – от них не бегу я. Я природу очень люблю. От людей хочу уйти, от забот мирских. От зла, зависти, дурных помыслов человеческих…

– Ну, люди-то разные всегда и везде. Вон, в монастыре небось тоже, не все души кристально чистые. Сам, наверное, знаешь…

– Тихо! – крикнул я и остановился.

Странный то ли треск, то ли скрип послышался позади нас. Я обернулся и с ужасом увидел, как здоровенная ель, которая росла, наверное, не меньше сотни лет, покачнулась и начала клониться в нашу сторону. Нам потребовалось десять секунд, чтобы понять, что ель стремительно падает, причем прямо на нас.

– Бежим! – рявкнул Ванька и рванулся вперед.

Я бросился за ним. Бедный Никита, от неожиданности запнувшийся за корень дерева, растянулся на земле. Я оглянулся, увидел его, вернулся за ним.

– В сторону! Уходи в сторону! – крикнул я бегущему впереди Ваньке. – Вправо!

– Влево!

Я, что было сил, толкнул в сторону Никиту, так, что он повалился кубарем и пролетел несколько метров, и в этот момент ель со свистом рухнула рядом с нами. Иголки на ее могучих зеленых лапах больно царапнули меня по лицу.

– Ванька! Живой?! – крикнул я.

– Живо-о-ой! – глухо отозвался он с другого края от рухнувшей ели. Через минуту его голова возникла из-под мохнатых колючих лап. Сильно запахло елкой, как в Новый год. Воспоминания детства всколыхнули душу.

– Я чего-то не понял, это что было?! – Ванька с возмущением отряхивался от налипшей хвои. – Когда это у нас деревья просто так падали? Вроде ель-то здоровенная, крепкая. Ветра-то нет. Вы как?

– Мы нормально, – ответил я, – пошли дальше. Только, осторожней теперь надо.

– Чертовщина какая-то!

Ванька со злостью пнул толстенный ствол сапогом и пошел вперед. Я пропустил в середину Никиту, замыкая шествие. Минут пять мы шли в молчании, усиленно крутили головами в поисках возможно падающих деревьев. Но было спокойно. Ванька расслабился и опять завел разговор о насущном:

– Слушай, Никита, ну вот уйдешь ты в монастырь. Но ведь монахам жениться нельзя? И что, не хочется тебе семью завести, род свой продолжить?

– Чего ты пристал, Ванька? Никита же сказал нам, что таков его выбор. Каждому свое.

– Ну да… – громко протянул тот, – каждому свое. Один молится, а я вот, к примеру, после такого стресса не отказался бы от стопочки. Кстати, я взял с собой пузырек, слышишь, Макс?

Он обернулся ко мне и хитро подмигнул. Я обогнал Никиту и поравнялся с Ванькой.

– Нам нельзя пока, – отрезал я, – не до того… Дело сделать нужно. Мы тут, как бы, не по пляжу гуляем…

– Ну мало ли, где гуляем, – обиделся он, – подумаешь… еще никто от глотка водки не умирал. Ей, между прочим, даже дед мой лечится… Вон, у Никиты спроси, небось церковное вино пить ему не воспрещается?

Никита хотел было что-то ответить, но тут мне в глаза бросилось какое-то движение на земле впереди нас. Спустя секунду я увидел огромную черную гадюку, извивающуюся, словно лента.

– Стойте!

Мы застыли на месте.

– Стойте и не двигайтесь! Змея.

Ванька присвистнул, когда увидел, как гадюка переползает наш путь.

– Нифига себе гадина! – протянул он. – Метра два, не иначе! Тьфу, мерзость какая!

Никита трижды перекрестился и что-то прошептал себе под нос.

– Ты под ноги-то смотри, – предупредил я, – не по асфальту идешь.

Мы двинулись дальше. До дальнего болота оставалось немного. Пока что туда вела еле различимая тропка, но, насколько я помнил, у края болота она обрывалась. Далее нам следовало быть более аккуратными. Я вспоминал эти места. Скоро должна появиться большая сосна с раздвоенным стволом посередине, наподобие рогатки. Сосна служила ориентиром при входе на дальнее болото. Еще отец учил меня ориентироваться по ней. Мы с ним ходили пару раз за клюквой по краю болота, но, естественно, не обходили его целиком. Оно тянулось вперед на несколько километров.

– Скоро сосна должна показаться, – сказал Ванька, словно прочитав мои мысли. – Возле нее можно дух перевести, и решить, как быть дальше.

– Ага, – сказал я, и ощутил резкий приступ страха.

Мне стало не по себе. Я затылком почувствовал на себе чей-то взгляд…

Глава 10. Видение

Было неприятно, учитывая, что шел я последним. Я резко обернулся и меня обдало холодом: позади нас, за деревьями, виднелась знакомая фигура черного монаха. У меня пересохло во рту. Волна адреналина накрыла с головой, кровь застучала в висках.

– Подождите! – сказал я. – Стойте!

– Что? Что такое? – заволновался Ванька.

– Я видел его.

– Кого?

– Его. Ну ты понял.

– Где?

Никита подошел ко мне, крестясь и нашептывая молитву.

– Там, сзади, за деревьями…

Я сам не понял, как, но видение исчезло. Однако, я мог поклясться, что видел черного монаха, как живого!

– Пойдемте-ка к болоту поскорее, – сказал Ванька.

Я шел, постоянно оглядываясь. Вроде не трус, и стыдно было выказывать страх, но пересилить себя я не мог. Эти видения оказывали на меня какое-то магическое воздействие, лишая воли и трезвости ума. В ушах назойливо раздавался запоздалый звон. Я потряс головой и нащупал на груди, под футболкой, отцовский крестик.

Возле «рогатки», как именовали в нашей деревне ту старую сосну на краю дальнего болота, мы выдохнули и расселись по кочкам отдохнуть.

– Все нормально? – Ванька потрепал меня по плечу.

– Вроде бы.

Но мне было совершенно не по себе. Мы еще не начали поиск камня, а неприятные происшествия уже посыпались. Словно что-то мешало благополучному исходу нашего дела. Я постарался отогнать от себя плохие мысли.

– Ну что, будем разделяться? – спросил Ванька неуверенно. – Может, не стоит?

– Иначе до темноты не успеем этот край леса