это умышленно? Нет, не может быть. Он, вероятно, не хотел, чтобы так получилось. А, впрочем, не знаю. Только как больно переносить все это!..　

Если бы помириться с Федей!　

Я даже себе с трудом признаюсь, что хочу этого, так хочу!　

Неужели мы никогда уже не будем друзьями? Неужели все кончено? Да, конечно, нужно смотреть в лицо истине. Он слишком горд, чтобы подойти первому, а я…　

9 февраля　

Это последняя запись в этой тетрадке. Последний листок.　

Четыре месяца я писала здесь все: и новости, и старое, и… да мало ли чего?!　

Сегодня был кросс. Результат старый — 19 минут. Но сегодня из-за лыж. Ехала без креплений, ремешки все время соскакивали. Очень устала и почти задохнулась. С сердцем, очевидно, в самом деле что-то серьезное. С каждым днем все сильнее задыхаюсь, и иногда бывает не сильная, но очень острая, колющая боль (как тогда, на лодке)…　

Последняя страничка. Что же изменилось в общей жизни за то время, как я писала в этой тетрадке? И ничего — и очень многое… Трудно сказать, что именно. Ответ в ней самой. Что же сделать теперь с ней? Сжечь? Нет, жалко. Послать Люсе? Тоже не хочется. Может быть, скоро смогу сама вручить ей. Может быть, дать Феде? Нет, теперь, если мы не помиримся, то это невозможно. А если помиримся? Боже мой! Ну, зачем иллюзии? Никогда! Ну что ж! Я буду довольна тем, что было.　

13 февраля　

Сейчас принесли почту и… письмо из Дальстроя. Папу завербовали. Скоро едем. Только еще неизвестно, куда. Наверное, в Магадан. А также неизвестно, когда ехать. Ну, все равно не дольше чем через 4–5 месяцев. Теперь-то уж наверное. Как хорошо! Только… жаль все-таки Кашина и… всех.　

27 февраля　

Как быстро бежит время!　

Недели мелькают с головокружительной быстротой. Кажется, что еще третьего дня или еще ближе было воскресенье, а оно уже опять на носу. Никогда так быстро я не жила. До отъезда осталось месяца три, не больше. Из Магадана пришла телеграмма, что папу оставят на работе в самом Магадане. Это хорошо. Теперь начнем понемногу собираться.　

В школе дела последнее время пошли хуже. Математика мне всю жизнь портит. Ну, ладно, еще исправлю. Федя последнее время на меня за что-то дуется, наверное, за то, что я стала ближе к этим мальчишкам — Ю. и Л., или, вернее, они ко мне. Господи! Как он ошибается, если думает, что я предпочту их ему! Они и Федя — для меня это земля и небо, если можно так выразиться. Они, особенно Ю., представляют из себя склад пошлости и кавалерства. Они не поймут ничего ни возвышенного, ни выдающегося, а Федя… Да что там говорить!　

Недавно смотрела в кино «Пятый океан». Хорошая картина.　

4 марта　

Сегодня приехал дядя Костя из армии. Он был на Финляндском фронте, в Западной Белоруссии, в Эстонии. Много рассказывает.　

Вчера в школе ничего особенно интересного не было.　

На черчении сидели с Федей. Какой он хороший!

7 марта　

Спрашивали по литературе и химии — «отлично». По физике в контрольной не ответила на третий вопрос. Ну. может быть, поставит «хор.». Хорошо бы!　

Вечером гуляли с Федей. Обошли почти все улицы. Федя собирается совершить ужасную глупость: уехать отсюда. Уехать теперь, когда осталось полтора года учиться, а затем… иди, куда хочешь. Нет, все это очень необдуманно. Но он и слушать возражений не хочет. Напрасно. В будущем сам пожалеет.　

Теперь у него плохое настроение из-за отметок. Удалось ему как-то нахватать плохих по математике. Но ведь это же пустяки. Исправит.　

12 марта　

Сейчас прочла книгу Кассиля «Маяковский — сам». Если бы найти слова, подходящие для того, чтобы описать мои чувства сейчас! Я плакала над этой книгой. Как он хорош, этот большой, сложный человек! Сколько ласки и тепла в этом сердце!　

У прочих знаю сердца дом я.　

Оно в груди — любому известно!　

На мне ж　

С ума сошла анатомия.　

Сплошное сердце —　

Гудит повсеместно…　

Как беспомощна и чутка ко всякой обиде душа этого человека! Когда читаешь книгу, он, как живой, встает перед глазами во весь свой огромный рост, и любишь его, так любишь, как можно только любить самого лучшего из людей. Как трогательны его обиды и огорчения, как радуют его улыбки!　

Красивый, сильный, глубоко дышащий, он весь представляется таким цельным, таким законченно индивидуальным человеком, какого не было и не будет.　

Вот как говорит Кассиль о его смерти (прямо целиком эту книгу выписать сюда хочется):　

«Маяковский — завод, вырабатывающий счастье, не знающий простоя и выходных дней. Непростительно переживает он себя. Приходит «страшнейшая из амортизаций — амортизация сердца и души»…

«Небольшая размолвка с друзьями, временный отъезд самых близких людей обрекает его на одиночество. И совпавшая с этим маленькая личная авария, которая в обычное время лишь встряхнула бы его, теперь на всем ходу сбрасывает его с рельсов».　

Хорош конец книги:　

«И так чужеродна смерть нашему представлению о неистовом поэте, что когда входишь в вестибюль станции метро «Маяковская», все кажется и верится: вот сейчас эскалатор, крутой, ступенчатый, бегучий, словно строка Маяковского, вынесет «с-под площади» знакомую плечистую фигуру, и, грохая тростью, зашагает махина по жизни, твердо и размашисто, — Владимир Маяковский, не вчерашний, весь сегодняшний, весь завтрашний, и навсегдашний».　

2 апреля　

Идет четвертая четверть. Она пролетит совсем незаметно, затем испытания, а затем… лето.　

В это лето должно произойти много хороших вещей. Во-первых, мы уезжаем. А разве это плохо? Увижу Люсю. Может быть, побываю в Харькове, но вряд ли.　

14 апреля　

Позавчера был вечер в школе. Смотр самодеятельности. Номера были неплохие. Но конца я не видела, так как Миша сел сзади нас и предложил играть в игру. которая почему-то многих увлекает теперь: глядеть друг другу в глаза, кто кого переглядит. И вот мы глядели. Глаза сначала ужасно резало, текли слезы, потом все прошло, и глаза стали какими-то бесчувственными. Так мы сидели час с лишним.　

Кончился смотр, начались танцы, а мы все смотрим друг на друга. Наконец, объединенными усилиями ребят, которые старались заставить нас отвести глаза, игра была закончена. Мы согласились на ничью.　

Вчера ходили в кино: «Валерий Чкалов». Замечательный фильм! Отныне — один из моих любимых.

16 апреля　

Весна, весна, самая настоящая. Как хорошо! Ну, можно ли