– ..если мама денежки отсчитывает, –закончила я.

– Вот тут ты не права, – ссовершенно серьезной миной заявила Элен, – Сю – наше переходящее знамя.

– В каком смысле? – не поняла я.

Элен заржала:

– Переходит из рук в руки. Живет за счетлюбовников, выискивает мужиков богатых. Среди бизнесменов ходит такое мнение,что если Сю с тобой спать ложится, значит, дела у тебя в порядке. Сю почищеналоговой полиции прибыль чует.

На данном отрезке жизни она потрошит Макса, ноэтого так просто не опустошить, ведь верно, котя?

Элен обернулась, я вместе с ней. Но вместокареглазого мужчины в кресле обнаружился Тулуз-Лотрек.

– Держи. – Он подал Элен новуюбутылочку коньяка. Потом протянул мне минералку:

– Пей на здоровье.

– Тебя за смертью посылать, –рявкнула вместо благодарности Элен и мгновенно «скушала» коньяк.

– Спасибо, Тулуз-Лотрек, –улыбнулась я, – простите, но я не могу сейчас отдать вам деньги заминералку, потеряла сумочку.

– Возьмите мою визитку, – засуетилсяон, – только не подумайте, будто должны мне что-то. Ну и глупость вам вголову пришла, однако. Деньги за воду!

Я глянула на белую карточку. «Иванов СергейПетрович. Художник. Портреты членов семьи и домашних любимцев. Рисую с натуры ипо фото».

– Так вы не Тулуз-Лотрек?

– Нет, конечно, он давно умер, –вздохнул Сергей, – кстати, на мой взгляд, его работы вовсе не так ужгениальны.

– Простите, бога ради, но Элен такназывала вас, вот я и решила…

– Она говорит, – перебил меняТулуз-Лотрек, – что я очень похож на импрессиониста внешне: такой жеуродливый.

Я окончательно растерялась.

– С нами, не побоюсь этого слова,восхитительная Эвелина, – возвестил в это время Фоменко.

Высоко подняв полные руки, из-за кулисывылетела женщина, одетая в нечто переливающееся, блестящее, короткое. Я первыйраз видела певицу Эвелину, песни ее частенько крутят на «Русском радио», иследует признать, что голос у нее есть, но вот внешность!!!

Эвелина походила на молодую, здоровую,мускулистую лошадь. Сильные ноги украшали белые сапоги, попа вываливаласьиз-под плиссированной набедренной повязки, призванной служить юбкой, вышетонкой талии шел туго зашнурованный корсет, из него норовил выскочить наружуслишком пышный, угрожающе торчащий бюст. Огромные, какие-то надутыеярко-красные губы, слишком блондинистые волосы и наливные щеки довершаликартину. Желая казаться невероятно сексуальной, певица явно переборщила итеперь выглядела устрашающе. Я бы на месте мужчины, увидав диву, испытала бы нежелание, а оторопь.

– Эвелина, – пьяно завопилаЭлен, – чудо пластической хирургии! Что у тебя с губами? Рыбка моя, тыслишком сильно разеваешь рот, поосторожней, котя, гель может вытечь наружу. Агрудь!

Эвелина, ау! Ты меня слышишь? Еще пару месяцевназад, когда мы шили тебе платьишко, у вас, мон ами, сразу под шеей начиналасьМарианская впадина. А теперь! Ну и перси! Кстати, подай в суд на своегопластического хирурга, ну с какой стати он тебе вместо нормальных сисек попупришил?

А задница! Дженифер Лопес отдыхает. Эй,Эвелина, сюда глянь, я тут!

По проходу к нам пробирался мужчина, на егошее мотался оранжевый бейдж «Русское радио».

Пресс-служба, Родионов Петр".

– Элен, – сладко завел он, –хотите коньяку?

– Да, – икнула модельер, – ктож откажется?

– Пошли за кулисы, мы там VIP-банкеторганизовали, туе немея на славу, – улыбнулся Петр, – дорогогоконьяка – море разливанное.

Элен кивнула, стала было подниматься, но потомкулем обвалилась назад, в кресло.

– Без нее никуда, – ткнула она в моюсторону.

Петр умоляюще сложил руки.

– Ну, пожалуйста!

– Эй, Эвелина, – снова завопилаЭлен, – а ножки-то! Ножки! Ты из них куда жир дела? Отсосала и в щекивпихнула? Вот, классно вышло! Хомяк отдыхает!

– Помогите, прошу, мы в долгу неостанемся, – наклонился ко мне Петр, – она нам сейчас весь концертсорвет, а в зале публика. Испортит людям праздник.

Я кивнула и встала.

– Элен, пошли выпьем!

– Ой, спасибо, – обрадовалсяПетр, – заодно и интервью нашим дадите, мы у всех VIP-гостей берем.

Тут до меня дошло, что приглашение нужноотрабатывать. Наверное, потом «Русское радио» будет давать эти интервью в своемэфире. Естественно, устроителям хочется, чтобы теплые слова о концерте сказалине только певцы, но и люди других творческих профессий: писатели, художники,модельеры.

Элен бодро чапала за мной, кричать онаперестала. Петр довел нас до комнаты, где стоял стол с напитками. Элен усадилив кресло, а меня поставили у стены, включили микрофон, и минут десять яотвечала на совершенно идиотские вопросы. Вы любите песни? А какие? Кто изисполнителей, на ваш взгляд, самый лучший?

Я старательно улыбалась и изображала полнейшийвосторг, наконец корреспондент от меня отвалился, как насытившаяся пиявка.

– Устала? – спросила, икнув,Элен. – Выпей, легче станет.

Я схватила бокал с водой, одним махом осушилаего, закашлялась и тут же поняла: это была не минералка без газа, а водка!

Первое, что я увидела, раскрыв глаза, былпотолок, украшенный росписью: амуры, облака, нимфы. Моргнув пару раз, япопыталась сесть, ощутила ужасный приступ тошноты пополам с головной болью,соскочила с огромного ложа и стала судорожно распахивать все попадающиеся наглаза двери. Гардеробная, еще одна.., где-то тут должен быть туалет!

Естественно, вход в санузел оказалсяпоследним. Покорчившись над унитазом, я выпрямилась и, ощутив головокружение,села на биде. Где я?

Отчего так ломит виски?

Глаза быстро обежали сортир. Ну и пейзаж!Повсюду золото, хрусталь и белые лаковые панели.

Стены выкрашены в розовый цвет, в тон имподобраны полотенца, халат и даже мыло.

– Эй, – всунулась в ваннуюЭлен, – жрать будешь?

К горлу подкатил липкий, словно жвачка, иупругий, как теннисный мячик, комок.