– И у меня сороковой размер, –сообщила Юля, – думала, я одна такая на свете, от горшка два вершка, аноги как лыжи! Хорошо, что с вами познакомилась, все комплексы пропали.

Я улыбнулась. Похоже, на Юлю невозможнозлиться. Интересно, сколько ей лет?

Минут через пять, когда мое лицо и волосыприобрели сносный вид, Юля вытолкала меня в холл VIP-буфета, нырнула в толпу ибуквально через секунду принесла минеральной воды и картонную тарелочку, накоторой лежали пара бутербродов и конфеты.

– Что вы пьете? – деловитоосведомилась девушка. – Водку, коньяк, вино, шампанское?

– Хватит воды, спасибо.

– Вы сердитесь?

– Нет.

– Почему тогда водки не хотите?

– Не люблю ее.

Юля кивнула и снова ринулась в толпу. Яспокойно встала у стены и, поглощая бутерброды, стала разглядывать тусовку.Большинство лиц было мне знакомо. Почти всех присутствующих я видела потелевизору, но сейчас никак не могла припомнить их имена. Вон тот длинноволосыйпарень в абсолютно не подходящей для мужчины нежно-розовой кружевной рубашке,он кто?

Певец? Музыкант? Танцор?

Чем дольше я смотрела на толпу, тем большееуныние охватывало душу. Да уж, я в своем элегантном «маленьком черном платье» ив лодочках на шпильках выгляжу, как рояль среди павлинов.

Практически все VIP-персоны были в живописныхлохмотьях: рваных джинсах, потертых куртках, сильно измятых рубашках… Поражалаи цветовая гамма. В непосредственной близости от меня стояла стройнаяблондиночка, я видела ее фигуру со спины. Девушка нарядилась в длинную юбку иззолотой чешуи, ядовито-розовый, похоже, кожаный пиджак, кислотно-зеленую кепкуи оранжевые, длиной до локтя перчатки. Туалет довершала сумочка: крохотныйкомочек меха на кожаных ручках. В какой-то момент девица обернулась, и явздрогнула: у нее было тупое лицо человека, не обремененного никакоймыслительной деятельностью, – длинное, с крупным носом, тяжелымподбородком и узким лбом.

– Держите, – гаркнуламатериализовавшаяся невесть откуда Юля и сунула мне в руки пузатый фужер, надне которого плескалась темно-коричневая жидкость.

Я машинально взяла бокал.

– Что это?

– Хороший коньяк! Ну не такой, конечно,как Архип пьет, но все же приличный! – скороговоркой сообщила Юля. –Вы сами сказали: «Водку не люблю», – а раз так, остается только коньяк.Хотя, может, вискарь предпочитаете? Не советую, тут ни льда, ни содовой,придется с колой хлебать, а лично меня от такого сочетания блевать тянет.

Я вздохнула, пожалуй. Юля не поймет, еслипризнаюсь, что не переношу алкоголь вообще. Девушка в зеленой кепке окинуламеня оценивающим взглядом, скорчила гримаску, потом повернулась к своемуспутнику – высокому стройному мужчине с восточной внешностью – и капризнопротянула:

– Больше я на такие концерты не хожу,сплошной бардак и никакого удовольствия. Ну, с какой стати сюда постороннихпускают?

Бесцеремонность и невоспитанность девицыизумляли, но долго удивляться мне не пришлось.

– Пойдемте в зал, посажу вас, –потянула меня за рукав Юля.

Я покорно двинулась за ней.

* * *

Мое место оказалось во втором ряду, возлеобвешанной с головы до ног бриллиантами женщины. Впрочем, больше ничегопорочащего о ее внешнем виде сказать не могу. Дама была тоже в черном, но не вплатье, как я, а в брючном костюме из очень легкой ткани.

Увидев меня, она радостно воскликнула:

– Обожаю вас!

– Я вас тоже, – на всякий случайответила я.

Первый раз попала на тусовку звездшоу-бизнеса, ей-богу, не знаю, может, у них принято так приветствовать другдруга?

– Ну, вы-то меня не знаете, –захихикала тетка.

– Вы меня тоже!

Дама заломила руки.

– А вот и не правильно! Я прочитала всеваши книги!

– И вас не стошнило?

– Что вы! Восторг! А названия! «Хоббиглупого лисенка», «Вальс в ластах». Как только вы такое придумали! Знаете,когда меня стали приглашать на концерт, я первым делом спросила: «Смоляковабудет? Посадите нас рядом, я от нее фанатею!»

Устраивайтесь скорей! Меня зовут Элен, ямодельер, обшиваю этот бардак. Вот где полно тем для ваших детективов! Асколько я всего знаю! Давайте после концерта пошуршим немного! Поедем пожрать!Вы не пьете коньяк? Можно я допью? Кстати, как вас на самом деле зовут? Аннаили Милада?

Я слышала и то, и то имя! Впрочем, неотвечайте, я уже сообразила, одно из них – псевдоним! Угадала? Эй, Петя, у тебяфляжки случайно нет?

Последняя ее фраза относилась уже не ко мне, ак загорелому, слишком ухоженному, похожему на карамельку мачо, усевшемуся поправую руку от Элен.

– Нет, – весьма невежливо буркнултот и отвернулся.

– Гондон, – шепнула мне Элен, –ты согласна?

Я машинально кивнула.

– Эй, Тулуз-Лотрек, – обернуласьЭлен к маленькому, замотанному в кожу дядечке, – ты случайно коньяковскогоне прихватил?

– Могу принести, – услужливо сказалмужчина.

– Классно, – обрадоваласьЭлен, – давай, на полупальцах.

Внезапно мне захотелось пить.

– Простите, Тулуз-Лотрек, – позвалая.

– Слушаю.

– Не прихватите для меня бутылочкуминералки?

– Дорогой, – пропела Элен, – ябы на твоем месте потом припрятала порожнюю упаковку. Узнаешь мою соседку?Великая Смолякова! Эй, люди, хотите автограф? Пользуйтесь моментом!

Я не знала, куда деваться от неловкости.Сказать этой шумной и, похоже, сильно выпившей Элен, что являюсь писательницейАриной Виоловой? Следовало сразу указать ей на ошибку, в тот самый момент,когда она стала кидаться мне на шею, но отчего-то я постеснялась это сделать ивот теперь оказалась в крайне идиотском положении.

– А продолжение серии про Таню Емельяновубудет? – не отставала Элен. – Ой, скажите, вы ее с себя писали, нупризнайтесь! Сейчас смотрю на вас и понимаю, что вы очень и очень с ней похожи!