напряглись, а морские чудища в панике зафыркали. Несколько долгих мгновений продолжалась дуэль колдунов, но потом все померкло и нереальность отступила в темный фон.

Монарх ксанти медленно кивнул, словно довольный тем, что нашел противника, способного устоять перед ним.

– Я Шорзон из Ахеры, – сказал человек, – и я буду говорить с вождями ксанти.

– Можешь говорить, – сказала рептилия. – Идем в замок, и мы поговорим с вами.

По приказу Имазу моряки начали выгружать привезенные дары: оружие, сосуды и украшения из драгоценных металлов, редкие гобелены и благовония. Тцату едва взглянул на них.

– Следуйте за мной, – коротко сказал он. Все ваши люди.

– Я надеялся оставить вахту на корабле, – прошептал Имазу Коруну.

– Это мало что дало бы, если бы они захотели захватить корабль, – шепотом ответил конахурец.

Казалось, Тцату их не может услышать, однако он повернулся, и его бас перекрыл прибрежный прибой:

– Это верно. Может оставить свои мелкие предосторожности. Они ничего не дадут.

* * *

Длинной цепочкой они поднимались по узкой тропе к черному замку. Правители ксанти шли первыми, шли медленно, с намеренным достоинством, за ними капитаны людей, затем остальные люди и дальше – пехота ксанти.

«Окружены, – мрачно думал Корун. – Если они начнут стрелять…»

Рука Хризеи сжала его руку, теплое пожатие в туманном мраке. Он благодарно ответил. Она шла сразу за ним, вторую руку положила на голову нервничающему эринию.

Замок возвышался впереди, черней наступающей ночи, крутые гигантские стены вздымались к небу, копьеобразные башни терялись в клубах тумана. Здесь всегда туман, помнил Корун, туман, и дождь, и тень; на острове никогда не бывает ясного дня. Он вдохнул влажный морской запах, доносящийся из зияющих порталов, и содрогнулся от воспоминаний.

Они вошли в огромные ворота и двинулись по высокому узкому коридору, который тянулся словно вечно. Голые каменные стены влажные и покрыты зеленой слизью, щупальца тумана вьются под невидимым высоким потолком, и Корун слышал неизвестно откуда доносящийся гул голосов. Слабое голубое освещение исходило от грибообразных наростов на стенах – холодное, нездоровое, не дающее теней освещение, в котором белые люди казались утонувшими трупами. Оглядываясь, Корун едва различал испуганные лица умлотуанцев, жавшихся друг к другу и тщетно сживавших оружие.

Ксанти неслышно плыли сквозь это бормочущую темноту, высокие призрачные фигуры, влажная чешуя которых слабо блестела. Казалось, в замке есть еще кто-то, какие-то существа сразу за порогом зрения, прячущиеся в темных углах и мелькающие между клубами тумана. Казалось, из темноты постоянно смотрят, смотрят и ждут.

Они пришли в огромную прихожую, стены которой терялись во тьме. Голос Тцату гулко гремел в этом холодном пространстве.

– Следуйте за теми, кто покажет вам ваши помещения.

Молчаливые ксанти выступили вперед, повели моряков в одну сторону, их предводителей – в другую.

– Куда они уводят людей? – спросил Имазу с гневом, обостренным страхом. – Где вы их будете держать?

Эхо отразилось от стен, насмешливо повторяя: держать, держать, держать…

– Они будут внизу замка, – ответил ксанти. – Вам отведут более достойные помещения.

Наши люди в старых темницах.

Рука Коруна побелела на рукояти меча. Но протестовать бесполезно, если они не хотят снова начать бой.

Четверых предводителей людей отвели по другому шепчущему гулкому коридору вверх до длинной рампе, уходящей в одну их башен, и в круглую комнату, в стенах которой было шесть дверей. Здесь охрана оставили из, растаяла в непроницаемой тьме на рампе.

* * *

Помещения были обставлены с гротескной витиеватостью: огромные уродливо резные кровати и столы, чешуйчатые занавеси и ковры, раковины и драгоценные камни на покрытых плесенью стенах. Узкие прорези окон открывались во влажную ночь. Темнота и туман не давали Коруну возможность увидеть землю, но еле слышный звук прибоя говорил о том, что они очень высоко.

– Это плохо, – сказал он. – Несколько стражников могут нас вечно держать здесь. И им нужно только запереть двери темницы, чтобы держать наших людей внизу взаперти.

– Мы будем договариваться с ними. Очень скоро они будут нашими союзниками, – сказал Шорзон. Своими глазами под тяжелыми веками он смотрел на Хризею. С неожиданным шоком Корун вспомнил. Дни и ночи блаженства, потом возбуждение битвы и напряженное приближение – все это заставило его совершенно забыть, что ему так и не сказали, что нужно этой паре колдунов. Это их плавание, не его, и ради чего явились они сюда в это место зла?

Он прошел вперед, светловолосый гигант в туманном холоде центральной комнаты.

– Самое время вам рассказать мне о ваших намерениях, – сказал он. – Я привел вас сюда, и научил вас¸ и сражался рядом с вами – и больше не хочу оставаться слепым.

– Тебе будет сказано только то, что я решу сказать, – не больше, – высокомерно ответил Шорзон. – Ты должен благодарить меня за свою жалкую жизнь. Этого должно быть достаточно.

– А ты должен благодарить меня за то, что рыбы еще не сожрали тебя на дне этого моря, – выпалил Корун. – Клянусь Бреннахом Бреннаром, с меня хватит!

Он стоял у стены, глядя на них ледяными голубыми глазами. Шорзон перед ним черный и зловещий, с горящими, впавшими глазами. Хризея слегка отшатнулась от них обоих, но эриний Периас зарычал и прижался брюхом к полу, зелеными глазами следил за Коруном. Имазу переступал с ноги на ногу, на его широком голубом лице выражение колебаний и нерешительности.

– Я могу прямо на месте убить тебя, – предупредил Шорзон. – Могу стать чудовищем, которое разорвет тебя на клочки.

– Попробуй! – рявкнул Корун. – Только попробуй!

Хризея встала между ними, ее огромные темные глаза были полны слезами.

– Неужели четырем людям в земле ходячих чудовищ недостаточно опасностей, чтобы мы вцепились друг другу в горло? Я думаю, это на нас действует колдовство Тцату. Он хочет разделить нас – сопротивляйтесь ему!

Она повернулась к конахурцу.

– Корун, – выдохнула она. – Корун, мой самый дорогой! Ты будешь знать, мы расскажем все, как только посмеем. Но разве ты не понимаешь: у тебя нет способности защитить себя и свои знания от магии ксанти?

Или от твоей магии, любимая.

Она мягко засмеялась и увела его в одну из комнат.

– Идем, Корун. Сейчас мы все устали, и нам пора отдохнуть. Идем, дорогой. Завтра…

VII

Сквозь слепой дождь пробирался день. Дважды ксанти приносили им еду, и однажды Корун и Имазу прошли вниз по рампе и обнаружили запертую дверь, которую охраняли вооруженные копьями рептилии. В остальном их оставили одних.

Это разъедало нервы, как кислотой. Шорзон напряженно и неподвижно сидел на кровати, он о чем-то думал; его худое тело словно превратилось в кемрианскую мумию. Имазу