на процент, в зависимости от силы жрицы и на некоторое время, повышает силу яда этих тварей. Теперь даже троллям с их размерами и сумасшедшей регенерацией стоит опасаться жал. Конечно, не убьет, но если удар придется в конечность, то парализует точно, а при попадании в грудь может и ненадолго сердце остановить. Хотя за яд я особо не переживаю, гномью сталь костяным жалом не пробить, эффект будет как от удара небольшой кувалды. Так что лишь бы не по голове, остальное терпимо.

В то же время Младшие Дочери сотворили свое защитное заклинание, два золотистых полога прикрыли скорпикоров от метательных снарядов. Вот это значительно хуже, я рассчитывал подсократить значительное количество врагов еще до начала схватки. Конечно, защита не абсолютная, но в купе с огромными щитами ее будет более чем достаточно, чтобы свести эффективность моих метательных машин к нулю.

-Козлы, — пробурчал я под глухой личиной, — как есть козлы, ну, и три козлицы.

Хедеты медленно начали разбег. Стрелки нацелились на Старшую Дочь, но цели достигли всего четыре. Скромно, а ведь я хорошо вложился в развитие машинерии, но магия есть магия и два снаряда ушли в молоко, еще два не причинили урона, бесполезно ударившись в бронированную хитином нижнюю часть тела, зато оставшиеся два не подвели. Первый пробил предплечье и пригвоздил руку к телу, а второй вошел четко, пробил левую грудь, ударил точно в сердце и оборвал жизнь Старшей Дочери.

Младшие Дочери Хедет тут же отступили назад в логово, а скорпикоры яростно взревели. Убийство Старшей было сродни плевку в лицо, ведь жрицы — это не только голос их горячо любимой богини, но и единственный способ размножения. Без них клан мертв. В общем, отличный результат, еще не вступив в рукопашную, мои войска уничтожили сильнейшего вражеского мага и помешали двум другим участвовать в битве и довели остальных до белого каления.

-Хедет кутус! — прогремели четыре десятка скорпикоров, устремляясь в самоубийственную атаку. Наш строй ответил только бряцанием железа и опустившимися в боевое положение пиками. Еще будет время поорать от души.

Бронированные твари ударили мощно, их копья были короче пик, но они использовали свои тела как тараны. Граненые наконечники уперлись во вражескую броню, на каждого скорпикора пришлось не менее пяти наконечников, но этого оказалось маловато. Крепкие руки подгорных воителей с трудом удерживали гнущиеся в руках древки, а скорпикоры все давили и давили. Сила разбега несла их вперед и то тут, то там дерево начало поддаваться грубой мощи. Для изготовления пик я использовал самое обычное дерево, а не какие-нибудь специальные породы, выращенные по технологиям ушастых флористов, и они не выдерживали. Древки сгибались и переламывались, а чуть позже в дело вступили нижние конечности тварей. Скорпикоры клешнями вцеплялись в пики, стараясь перекусить их пополам, но тут их ожидало разочарование, окованная сталью первая треть пики так просто не поддавалась. Зато те из скорпикоров, кто смог погасить священную ярость и включить мозг, просто начали отклонять их в сторону. Пока таких умников набралось всего с десяток, но и этого оказалось достаточно, чтобы завязалась рукопашная.

Два скорпикора прорвались через частокол пик и ворвались в плотный строй гномов. Тяжелые копья с широкими листовидными наконечниками не были предназначены для пробивания брони, но сила, масса и мастерство вражеских воинов компенсировали этот недостаток. Удар копья пробил личину шлема и вошел в голову. Подскочивший тут же хирдман хотел приложить врага полэксом, но скорпикор размашистым ударом клешни подсек ему ноги, роняя на землю, и добил ударом массивного щита в голову. Толстая сталь шлема смялась, как картон, и из глазниц брызнула кровь вперемешку с содержимым черепной коробки. Уроды.

Скорпикор приподнялся на лапах и обрушил удар на следующего. В этот раз не столь успешно, угодив в щит на левом предплечье гнома, жало копья ушло в сторону и бесполезно скользнуло по панцирю. Этим моментально воспользовались ближайшие воины. Три пики уперлись в нижнюю часть тела скорпикора, блокируя клешни, а двое гномов подскочили в упор и пустили в дело короткие мечи. Лишенный возможности орудовать копьем, скорпикор прикрылся щитом и пустил в ход ядовитое жало. Мощные удары посыпались на гномов сверху, но они не причиняли особого вреда, скатываясь по шлемам. Один из гномов все же нашел брешь в защите, и его меч окрасился алой кровью. Скорпикору это не понравилось и он, шустро перебирая лапами, отступил. Чертов вездеход! Нам удалось затянуть брешь в строю, но мы потеряли двоих воинов, а сами лишь легко ранили одного.

Следующему скорпикору, прорвавшему строй, повезло меньше. Он со всей дури влупил копьем, пробив нагрудную пластину панциря пикинера! Но умирающий гном, выпустив из рук обломок пики, вцепился в древко копья мертвой хваткой, обезоруживая противника. Подоспевшего на помощь хирдмана, скорпикор пробовал достать ударом клешни в ноги, но ему мешала возведенная нами каменная насыпь, и он не успел. Топорище полэкса ударило по прикрытой кольчугой руке. Тяжелое лезвие глубоко вмяло стальные звенья в плоть, попутно рассекая мясо до самой кости. Рука врага разжалась, выпуская древко копья, и повисла плетью. В это время как раз удалось оттеснить первого скорпикора и подошедшие с боков пикинеры довершили дело. Стоило врагу всего на мгновение перевести щит влево, как он тут же пропустил два удара справа. Граненые наконечники легко раздвинули звенья кольчуги. Первый удар пробил ребра и на локоть вошел в корпус, второй попал в основание шеи, и лезвие погрузилось в голову.

Тело врага осело, мешая моим войскам выровнять строй, и этим тут же воспользовался новый противник. Скорпикора такая мелочь не остановила, он легко взбежал по телу сородича, походя отмахиваясь от сыплющихся ударов. На наше счастье это оказался один из молодых и его панцирь еще не успел набрать прочность. Строге сын Гупта сейчас же перевел огонь метателей на опасный участок, и второй труп лег поверх первого.

Мне было не развернуться со своим мечом в плотном строю, поэтому я не стал глупить и лезть вперед, мешая гномам сражаться, а поддерживал их бросками пилумов. Дальность и точность бросков у меня меньше, чем у метательных машин, зато скорость выше. Я выбирал подходящую цель и быстро шпиговал щит врага пилумами. Тяжелые лезвия входили в толстое дерево и застревали там намертво, при этом сильно мешая ворочать и без того тяжелой хреновиной. Не прошло и десяти секунд, как в защите противника появилась брешь и пикинер ловко воткнул длинное лезвие в глазницу шлема.

По всей линии фронта закипела не слабая