- Да не знаю я. Они потом, в новогодние выходные, в свадебное путешествие собираются в Турцию или Египет.

- Классно. Ну, новостей у тебя, мать. Понимаю, тебе сейчас не до меня, тогда прощаю.

Поговорив с подругой, Анна решила зайти за продуктами, продукты дома были, мать старалась для Петра Егоровича, но Аня ждала заветного звонка, и решила пригласить Игоря Николаевича к себе домой:

«Маман будет поздно, я куплю обязательно мясо, мужиков нужно мясом кормить, приготовлю, рецепт в интернете найду. Вино не буду покупать, он будет на машине, нужно приготовить салатики, фруктов купить».

Из универмага девушка вышла с целым пакетом продуктов и поспешила домой. Найдя рецепты блюд, она всё делала быстро, не отступая от рецептуры, часто подходя к телефону, волновалась, что могла пропустить звонок. Но звонка не было, салат был уже наструган, важный, круглый стол был покрыт свежей голубой скатертью, на которой одиноко стоял старый, но начищенный до блеска бронзовый подсвечник с тремя с тремя новыми свечами, с ароматом ванили. Поставив мясо в духовку, приняв душ, Анна придирчиво рассматривала себя в зеркало:

«Не красавица, жирна, и в кого я такая уродилась, волосы уложу, платье новое надену, лучше будет. Позвони, позвони!»

Надев платье, она обнаружила, что оно стало слегка мешковато. Девушка носила платья слегка свободными, считая, что незачем жир обтягивать. Быстро метнувшись в комнату матери, достала напольные весы. Она с радостью смотрела на стрелку весов, она похудела на три килограмма.

«Надо худеть дальше, - решила Аня, - любовница должна быть стройной и красивой. Плохо ростом бог обидел, без каблука больше обувь не одену!»

На кухне сработал таймер плиты.

«Вот и мясо готово. Где же ты?»

Наконец, раздался звонок телефона. «Только бы он! Только бы он!» - твердила она.

- Вечер добрый, Анечка. Через десять минут подъеду к подъезду. Собирайся. Буду ждать.

- Игорь Николаевич, четвёртый этаж, восемьдесят шестая квартира, я вас жду.

В ответ последовала тишина.

- Игорь Николаевич, я одна, мать придёт поздно. Заходите. Не бойтесь.

- Хорошо, скоро буду.

Она ждала, он всё не шел, прошло пять, затем десять минут, потом ещё пять. Анна ругала себя:

«Это же надо, быть такой тупой, сказал, чтобы выходила, надо было сразу выйти, поехать. Не придёт, он не придёт, куда бежать искать, конечно, уехал. Да, кто меня просил готовить?»

Девушка смотрела на расставленные приборы на столе, два, приготовленных ею впервые, салата: овощной и рыбный; про оба в интернете была пометка, что пальчики оближешь; ваза с тщательно уложенными фруктами, с красиво свисающими гроздями винограда.

Когда раздался звонок входной двери, она вскочила, подбежала к зеркалу:

«Пришёл! А, я ничего, хорошенькая!» и, подпрыгивая, побежала открывать дверь.

Он стоял с коробкой конфет и букетом белых хризантем. Анна схватила его за полы расстегнутой куртки, втащила в квартиру, быстро закрыла дверь и бросилась ему на шею и стала целовать, приговаривая:

«Ты пришёл! Ты пришёл! Думала, не придёшь. Я очень скучала. Ждала, ждала, а тебя всё не было».

Он растерялся, не ожидая такого напористого приёма, затем опомнился, поднял её на руки и начал страстно целовать. Послышался шорох упаковки упавшего букета.

- Наконец-то, сказала: «Ты». Я всё думал, когда? Куда? Куда тебя нести?

- Подожди, хочу тебя накормить, я приготовила ужин.

- Тебя я хочу больше.

Какое- то чувство ему подсказало правильное направление, локтем он открыл дверь Аниной комнаты, сел на кровать, усадив её, как маленькую девочку себе на колени и начал раздевать, целуя каждый, вновь отвоёванный у одежды, кусочек её тела.

- Сладкая, конфета «Анечка», хорошая моя девочка. Я тоже скучал.

Она постанывала от удовольствия, извивалась под его поцелуями. Девушке захотелось раздеть любимого мужчину, легко она выскользнула из его рук. Толкнув его в грудь, заставляя лечь на кровать, уселась сверху и начала расстегивать пуговицы рубашки. Куртки и пиджака на нём ужу не было, они были утеряны в прихожей. Она целовала его лицо, шею, плечи, её руки нежно скользили вниз по его телу, расстегнули ремень на брюках, и она нырнула за ними.

- Ах ты. маленькая разбойница. Анечка, ты сводишь меня с ума.

Аня не сообразила, как оказалась снизу и устремилась к нему навстречу всем телом и душой.

«Я тебя люблю, не могу без тебя, только не бросай меня, - шептали её губы между поцелуями, - я буду твоей любовницей. Никогда не потребую больше, чем сам мне предложишь. Я согласна встречаться, там, на краю нашего света в машине».

- Ну, что ты, милая, успокойся, никогда не брошу тебя, моя разбойница. Я думал, надоел тебе, ты телефон отключила, чтобы не смог дозвониться.

- Где твои родители? Уехали отдыхать?

- Они пошли в ресторан. Сейчас позвоню, узнаю, к скольким часам их примерно ждать.

Анна вернулась в комнату, юркнула к нему в кровать.

- У нас есть ещё часа полтора, так, что можем повторить, а потом я тебя покормлю.

- Нет, разбойница, мне нужно домой.

- Но ещё чуть-чуть побудь со мной.

- Кто-то обещал не требовать больше, чем я смогу.

- Тогда я тебя накормлю.

- Нет. Тогда я не смогу есть дома.

- И жена обидится?

- Ты уже навела справки? Нет, она заподозрит, что я поел в другом месте.

Анна смотрела, как он одевается, молча, подавала разбросанные на полу вещи, проводила до двери, просунула руки, под куртку и прижалась.

Он нашёл её губы, быстро поцеловал, отодвинул от себя:

« Ты мне не звони, никогда не звони. Я сам буду звонить».

Открыл защелку замка и вышел, не оглянувшись.

Она постояла несколько минут, потом подняла с пола прихожей букет, поставила его в вазу. Подаренные цветы не стала относить в свою комнату, как поступила мать со своим букетом. Она решила оставить их здесь, поставив вазу в центр стола, на том месте, где стоял алый букет роз, с предложением руки и сердца.

Подняла коробку конфет «Мерси», долго смотрела на неё, как бы ища утаённый смысл в названии, положила её туда, где вчера лежала коробка «Вдохновение», и пошла в свою комнату, наводить порядок.

Ане хотелось, чтобы он остался, они вместе поужинали, вместе уснули и проснулись. Она не знала, чем себя занять, выключив свет, долго простояла у окна. Мужчины на улице спешили домой, к своим жёнам, детям.

Сев на диван, зажгла свечи, огонь сначала маленький, готовый потухнуть в любую секунду, разгорелся ровным красивым пламенем. Капля воска сначала быстро скатывалась до половины свечи, как слеза, потом медленнее, а затем замирала, совсем остывшая. Комнату начал окутывать запах ванили. Анна не услышала, как вернулась с ресторана мать с Егоровичем.