‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Анюта, ты почему в темноте сидишь? Случилось что?

- Ничего не случилось. Вас жду.

- Видишь, Петенька, нас ждёт. Говорила, что надо взять её с собой. Посмотри, белые хризантемы купила, они обозначают искренность. Спасибо, доченька.

Мать подошла, начала обнимать дочь.

- Ты и стол приготовила, нас ждала, когда звонила, надо было сказать, мы пришли бы раньше.

- Хозяйка у тебя, Танюша, дочка.

Произнёс Пётр Егорович, осматривая салаты.

- Плотно поужинал, но Аннушкины салатики попробую.

- Почему только на двоих накрыто?

- Хотела устроить вам тет-а-тет. Я ещё мясо приготовила, сейчас разогрею, оно уже остыло.

Девушка бросилась на кухню разогревать мясное блюдо:

«Надо вести себя естественно, чтобы ничего не заподозрили. Интересно, как мать оценит мою стряпню, она к кухне меня не подпускает».

Войдя с разогретым блюдом в комнату, Аня увидела соседа, подкладывающего себе ещё салата.

- У тебя талант, Аннушка, свой ресторан впору открывать. Очень вкусно.

Анна вопросительно посмотрела на мать.

- В самом деле, вкусно! Не ожидала, доченька. Удивила.

- А что там, Аннушка, ты принесла?

- Мясо в кисло-сладком соусе.

- Давай, ставь на стол, будем пробовать мясо в кисло-сладком соусе. И себе тарелку принеси. Нет, садись, садись. Я сам тебе за тарелкой схожу.

Аня засыпала, когда мать зашла к ней в комнату.

- Спишь? Спасибо тебе, Анют. Пётр хороший, добрый, честный, всю жизнь хотела повстречать такого человека. И как будто не было двадцати лет одиночества, тоски и ожидания. Спасибо за понимание. Да, ты же спишь. Спокойной ночи.

Мать поцеловала её и вышла.

Несколько следующих дней Игорь Николаевич был занят. Свидания откладывались на неопределённый срок, Анна терпеливо ждала встречи. Она не боялась, как это было прежде, что он её оставит. Любовник звонил ей каждый день, по несколько раз, как по расписанию. Утром, когда каждый из них спешил на работу:

«Доброе утро, сладкая. Как спала моя девочка. Всё хорошо? Как моя конфетка себя чувствует?»

После окончания занятий, в половине третьего, по дороге домой на экране Аниного телефона высвечивался номер шефа.

- Привет, Анечка!

- Привет! Любовница у аппарата.

- Как дела? Чем порадует молодая свободная любовница своего старого женатого мужчину?

- Люблю! Хочу! Томлюсь! Горю!

- Хочу тебя. Пока не могу встретиться.

- Что объект находится под постоянным наблюдением?

- Типа того. Как, сладенькая, себя чувствуешь?

- Плохо чувствую.

- Что случилось, моя хорошая?

- Ничего не случилось. Скучаю, не могу без тебя. Хочу в машину, на наше место.

- Я тоже хочу. Но не могу вырваться. Вечером позвоню. Ты мне не звони. Целую везде. Пока.

Вечером, когда девушка сидела за компьютером, раздавался звонок. Любовник вечерами всегда звонил из ванной, Аня слышала шум воды.

«От жены кодируется, боится её потерять. Любит, наверно, мне про любовь ни разу не говорил, «хочу, скучаю» и всё».

- Добрый вечер, милая! Чем занимается моя девочка!

Аня всегда говорила ему правду, где находится.

«Мы с Юлькой в клубе зажигаем, она на себя «мохито» вылила, а когда ты позвонил, мы в туалете салфетками платье ей сушили. Я вышла, чтобы не спалиться».

Или «В интернете, вот думаю, может на сайте знакомств, ради прикола, зарегистрироваться?» Дразнила она любовника. Он всегда злился, ревновал, отчитывал, что примерные любовницы так себя не ведут.

- А как они ведут?

- Думают о своём мужчине, грустят, терпеливо ждут встречи, на противоположный пол не обращают внимания, ничего не требуют, слушаются, полностью подчиняются, когда скучно, то читают классиков, а по кабакам не ходят и на всяких сайтах не регистрируются.

И она каждый раз говорила, что будет поступать, как он говорит. Если несколько дней подряд он откладывал встречу, то его вечерний звонок заставал в запрещённом им для неё месте. Он злился, отчитывал её, требовал быть идеальной любовницей, перечислял положительные, желаемые качества, которыми должна обладать она.

Зато на следующий день всегда находил время для встречи. Несколько раз он приглашал её в ресторан, иногда ждал её с пиццей, которую они ели позже, перед отъездом, уже остывшую, но такую вкусную и ароматную. Потом он отвозил её домой, высаживая за пару кварталов, опасаясь встреч со знакомыми.

Анну это устраивало. Мать жила на два дома, в шесть утра она приходила от соседа готовила завтрак себе и Петру Егоровичу, который подходил спустя полчаса. Анюта отказывалась завтракать, обходилась одним кофе без сахара.

Татьяне Ивановне категорически не нравилась диета дочери:

«Раз живём, зачем себя голодом морить. Пока желудок испортишь или анорексия начнётся».

У матери Анны не было проблем с весом, всегда подтянутая, энергичная, за один день успевала сделать столько, сколько другая за неделю не осилила. Никакая, даже незначительная мелочь не ускользала от её внимания:

«Для меня нет мелочей. Каждая имеет веский аргумент».

Все эти качества помогали ей в трудовом поприще от карьерного роста, до всяких денежных вознаграждений. Начиная работать простым бухгалтером, на одном из маленьких дочерних предприятий, продвигалась не спеша, но уверенно, до главного бухгалтера крупного строительного объединения.

Как человек очень ответственный на работу приходила к восьми утра, в то время как рабочий день начинался на час позже. Петру Егоровичу, как бывшему военному, нравилась пунктуальность Татьяны Ивановны. Когда он встречал её у работы, видел, каким уважением пользуется его избранница. Ему это нравилось и льстило его самолюбию.

Его покойная жена Валентина Михайловна всю жизнь была домохозяйкой, вначале негде было работать, сын родился, после вывода войск из ГДР, была Чечня, а когда его перевели на преподавательскую работу, она уже и не хотела работать, да и в её возрасте работу найти было трудно. Да и супругу нравился всегда тёплый, вкусный обед, спокойный домашний уют, который создаёт неработающая жена.