- Ты знаешь, Тед неплохо зарабатывает, истребляя вредныхзверей.

- Но не до такой же степени неплохо, - сказала я. - И к томуже за скальпами не охотится.

- А откуда ты знаешь, сколько зарабатывает охотник заскальпами? - спросил он, выглядывая из-за грязной машины.

Он был прав.

- В общем, не знаю.

- И мало кто знает, так что мне сходят с рук покупки,которые вроде бы Теду не по карману.

Он обошел машину, направляясь к дверце водителя, и тольковерх белой шляпы был виден над заляпанной крышей.

Я потянула на себя пассажирскую дверцу, и она открылась.Стоило забраться на сиденье, и я была рада, что на мне не юбка. Что приятно вработе с Эдуардом - он не требует от меня носить деловой костюм. На эту поездкумне хватит джинсов и кроссовок.

Единственное, что у меня было от народного костюма, - чернаякуртка поверх хлопковой рубашки и джинсов. Это чтобы прикрыть пистолет, абольше ни за чем.

- Какие законы насчет стволов в Нью-Мексико?

Эдуард тронулся с места и глянул на меня:

- А что?

Я застегнула привязной ремень - мы явно торопились.

- Я хочу знать, могу ли я засунуть куртку куда подальше иносить пистолет открыто или надо все время прятать оружие.

Он чуть скривил губы.

- В Нью-Мексико можно носить оружие, если оно не скрыто.Носить скрытое оружие, не имея разрешения, запрещает закон.

- Давай проверим, правильно ли я поняла. Я могу носитьпистолет у всех на виду, с разрешением на ношение или без, но если я наденуповерх куртку, скрою оружие, а разрешения на ношение у меня нет, то я нарушузакон?

Он улыбнулся:

- Именно так.

- Очень интересные бывают законы об оружии в западныхштатах, - заметила я, но куртку все же сняла. Можно вылезти из любой шмотки, нерасстегивая ремня машины. Я его всегда застегиваю, поэтому практика у менябольшая.

- И все же полиция имеет право тебя остановить, если увидитс оружием. Просто проверить, что ты не собираешься никого убивать.

Последние слова он сопроводил полуулыбкой.

- Так что я могу его носить, если не прятать, но на самомделе меня все время будет останавливать полиция.

- И еще: никакое огнестрельное оружие, даже незаряженное,нельзя вносить в бары.

- Я не пью, так что как-нибудь, думаю, смогу бары обходить.

Вдоль дороги, на которую мы выехали, тянулась проволочнаяизгородь, но она никак не скрывала ровные, плоские дали и странные черные горы.

- А как эти горы называются?

- Сангре-дель-Кристо - Кровь Христова, - ответил Эдуард.

Я глянула на него - не шутит ли он. Нет, он не шутил.

- Почему?

- Что почему?

- Почему их назвали Кровью Христовой?

- Не знаю.

- А давно Тед здесь живет?

- Почти четыре года.

- И ты не знаешь, почему горы назвали Сангре-дель-Кристо? Тысовсем не любопытен?

- К тому, что не касается этой работы, - нет.

Именно этой работы. Как-то странно.

- А что, если монстр, которого мы ищем, что-то вродеместного пугала? Знание о названии гор может нам ничего и не дать, но можетвывести на легенду, предание, намек о какой-то кровавой бане в прошлом. Бываюточень локализованные монстры, Эдуард, твари, которые вылезают из-под земли разв столетие, как долгоживущие цикады.

- Цикады? - переспросил он.

- Ага, цикады. Ювенильные формы остаются в земле, и толькораз в тринадцать, или семь, или сколько там лет занимает цикл превращения,вылезают, линяют и становятся взрослыми. Это те насекомые, которые так трещаткаждое лето.

- Не знаю, кто погубил тех людей, Анита, но только негигантская цикада.

- Я не об этом, Эдуард. Я о том, что есть виды живыхсуществ, которые прячутся, почти тотально прячутся много лет, а потом вылезают.Монстры все же принадлежат к миру природы. Противоестественная биология - всеравно биология. Так что, быть может, старые мифы и легенды наведут нас на след.

- Я тебя привез не для того, чтобы ты тут Нэнси Дрюизображала, - сказал Эдуард.

- И для этого тоже, - ответила я.

Он посмотрел на меня таким долгим взглядом, что мнезахотелось попросить его следить за дорогой.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Если бы тебе нужен был человек, только чтобы вскидыватьствол и стрелять, ты бы позвал кого-нибудь другого. Тебе нужны мои знания, а нетолько ствол. Так ведь?

Он отвернулся и стал смотреть на дорогу, отчего мне сталонамного легче. По обе стороны стояли домики, в основном глинобитные или подглинобитные. Я недостаточно в этом разбираюсь, чтобы судить. Дворики маленькие,но ухоженные, кактусы и большие кусты сирени с удивительно маленькими гроздьямиголубых цветов. Сирень была не такая, как на среднем западе. Наверное, онатребует меньше воды.

Молчание заполнило машину, и я не пыталась его нарушить,созерцая пейзаж. Я в Альбукерке не бывала и буду изображать туриста, еслиполучится. Эдуард наконец ответил мне, сворачивая на Ломос-стрит:

- Ты права. Я тебя позвал не просто стрелять. Для этого уменя уже есть люди.

- Кто? - спросила я.

- Ты их не знаешь, но в Санта-Фе я вас познакомлю.

- Мы сейчас едем прямо в Санта-Фе? Я сегодня еще ничего неела и вроде надеялась перекусить.

- Последнее место преступления - в Альбукерке. Мы тудазаедем, потом поедим.

- А мне потом захочется есть?

- Может быть.

- Кажется, мне тебя не уговорить сперва на ленч.

- Нам придется еще заехать в одно место, - сказал он.

- Это куда?

Он только слабо улыбнулся - дескать, пусть будет сюрпризом.Эдуард любил испытывать мое терпение.

Может, на другой вопрос ответит.

- А кто еще с тобой сейчас работает?

- Я же тебе сказал, ты их не знаешь.

- Ты все время говоришь "они". Значит, у тебя естьдвое для поддержки, и тебе понадобилась еще и я?

Он опять ничего не ответил.

- Трое человек в поддержку. Да, Эдуард, ты, наверное, простов отчаянии.

Я это сказала вроде как в шутку. Но он воспринял всерьез.

- Анита, это дело я хочу раскрыть любой ценой.