— Елки-палки! — вскрикнула Таня, глянув на крошечные часики,обвившие пухлое запястье, и стала, обжигаясь, глотать кофе. — Время-то!..

— Вот-вот. Если он сейчас не дозвонится, придется мне наработу не ходить, — добавила она озабоченно. — Я же его одного не брошу впустой квартире! Он, небось, десять часов летел…

— Тринадцать, — поправил Димка из дверного проема, — ясначала до Нью-Йорка летел. Три с половиной часа. А потом из Нью-Йорка доМосквы. Родителей нет. А записная книжка с маминым рабочим телефоном осталась…в Америке.

— Господи ты боже мой… — фыркнула Таня не очень громко, нотак, чтобы он расслышал. Варвара пнула ее в плечо.

— Но из-за меня не надо оставаться дома. Если ты разрешишь,я бы поспал немного. В самолете я не спал. Я плохо переношу самолет.

— В следующий раз езжайте поездом, — посоветовала Таня,споласкивая свою кружку. — Варвара, ты как хочешь, а я ухожу. Я с утра навызовах, а потом на приеме.

— Ты тоже уходи, — сказал Димка Варваре, — если я дозвонюсьдо родителей, я пойду домой.

— И оставите квартиру открытой! Здесь вам не Америка, штатТехас, Дмитрий!

— Тань, да что такое!.. Отстань ты от него!.. Дим, я тебеоставлю запасные ключи и номер своего рабочего телефона. Если объявятся ЛидияВладимировна или Евгений Васильевич, ты мне позвони и уходи, только дверьзапри. А я после работы к вам зайду.

— О'кей, — радостно согласился Димка. Ему было приятно, чтовсе решилось так просто.

Ему всегда было приятней радоваться, чем печалиться. Онулыбался доброй бессмысленной улыбкой, даже когда вовсе незачем было улыбаться.На экзамене по теории функции комплексной переменной, например. Может быть,поэтому у него не складывались никакие любовные истории — девушки предпочиталиромантических, несколько мрачных, «сурьезных» парней.

Димкина добродушная физиономия вызывала у девиц недоумение.

— Я постелю тебе на диване! — крикнула Варвара, выгружая изгардероба второй комплект белья. Завтра все это придется стирать, а потомгладить. Варвара ненавидела гладить. Стирать еще туда-сюда, но гладить!..

— Мне не нужно ничего стелить!.. — энергично возразил Димка.— Я так. Под пледом. Я больше люблю под пледом. Я все равно не будураздеваться, — и покраснел.

Соблюдать политес ради политеса и настаивать, чтобы гостьлег «по-человечески», как выражалась бабушка Настя, Варвара не стала. Какой ещеполитес, когда десять лет назад в холодном и мрачном коричневом коридоре оназасовывала себе в лифчик контрольную, которую он благородно вынес из тристачетырнадцатой аудитории, где всегда проходили экзамены по физике!

— Димка, тогда устраивайся, как хочешь. Кофе в банке. Банкана полке.

— А полка?..

— Над плитой. В холодильнике колбаса и сыр. Хлеба, по-моему,нет, но остались оладьи.

— Я их уже съел.

— Молодец.

— Варвара, я ухожу!.. Закрой за мной! — орала Таня изприхожей.

— Подожди меня!

— Я не могу, я и так опаздываю! Привет штату Канзас,Дмитрий!

— Техас, — поправил Димка себе под нос и проворно убрался накухню.

— До свидания, Дмитрий! — крикнула Танька во все горло.Шубейка на груди застегивалась плохо, Танька задирала подбородок и пыхтела. —Когда купите ранчо и станете знаменитым скотоводом, не забудьте про меня!

— Дим, не обращай на нее внимания, — велела Варвара, ногойприхлопнув дверь. За тонкой стенкой загудел лифт, бабахнули створки. — Не знаю,что на нее нашло. Устала, что ли?..

— У нее… много работы?

— Да при чем тут работа!.. Слушай, я забыла, что еще естьсосиски. Если проголодаешься, свари себе сосиску. Или две. Или сколько хочешь…Ей просто очень трудно. Денег почти нет, мама болела весь прошлый год, Васькаот рук отбился, с мужем развелась… Димка, а ты не женился в своей Америке?

— Нет, — быстро ответил Димка, — это странно, но там не наком жениться.

— Народу мало?

— Народу много. Жениться не на ком.

— Ладно, ты мне потом расскажешь. А то я опаздываю.

— Это я тебя задержал.

— Ты тут ни при чем! Просто у меня шеф придурочный. Посекундомеру засекает, кто на сколько опоздал. Господи, я совсем забыла пропальто!.. Димка, вытащи стремянку! У тебя за спиной в шкафу, справа! Димка,пожалуйста!..

Димка выволок стремянку, и Варвара проворно воздвиглась нанее. Димка поддерживал шаткую алюминиевую конструкцию и наблюдал с интересом.

— Что ты там ищешь?

— Куртку. Пальто вчера сильно вымокло и очень грязноеспереди. Я упала. А куртку осенью засунула не помню куда… — Поднатужившись,Варвара потянула на себя тюк, по виду напоминавший куртку. Тюк не поддавался,она приналегла, Димка шевельнулся, и подлый тюк немедленно вывалился ему наголову. Прямо на Димкиной голове он развалился на мягкие неравные части и оказалсяникакой не курткой, а двумя подушками, побольше и поменьше, увязаннымицветастой простыней. Варвара держала их для ночевки каких-нибудь неожиданныхгостей.

Кроме Тани с Васей, у нее никогда никто не ночевал, а дляних подушки и внизу были.

— Ч-черт!..

— Может, ты пойдешь в моей? — предложил снизу Димка. — Покрайней мере ее не надо искать.

— В твоей куртке?! — изумилась Варвара.

— Ну да. Все равно я не собираюсь никуда… выходить. Конечно,она тебе не по размеру, но я думаю, что это лучше, чем…

— А когда Лидия Владимировна вернется с работы и ты пойдешьдомой?..

— Я пойду в соседний подъезд, а не за сто миль! И у меняесть еще один свитер! Слезай, Варвара. Пока не свалилась мне на голову.

Варвара глянула в плотно утрамбованную стену вещей,составленную из тюков, как будто из кирпичей. Чтобы разобрать эту стену илихотя бы пробить в ней брешь, понадобится несколько часов шахтерского труда, аона и так опаздывала на работу!..

— Спасибо, Димка! Клянусь, что верну тебе куртку в целости исохранности. Стремянку задвинь обратно. Я тебе позвоню после обеда, а сейчас тыбы лег спать, после всех перелетов!..

— Да. Только сварю себе кофе.

Его куртка, несмотря на огромность, была невесомой, чистой иприятно гладкой внутри. Путаясь в застежках, Варвара нацепила ее и уставиласьна себя в зеркало.