Глядя на деревенские пейзажи за окном, Лара надеялась, что, когда он успокоится, она сможет вывести его на разговор. Тогда, может быть, он признается ей, что же вывело его из себя в дядином кабинете. Она была готова молиться, чтобы ей выдался такой шанс.

Как только Лара открыла дверь родительского дома, Барни пулей выскочил наружу, пронзительно лая и виляя хвостом. Как будто с ним не гуляли год, а не какие-то пару часов. Как всегда, она присела на корточки, чтобы погладить и поиграть с собакой – почесать ему за ухом, потрепать холку и пообщаться с ним, как будто он и впрямь понимал каждое ее слово.

– Привет, хулиган, скучал по мне? Я знаю, как ты не любишь сидеть дома один.

Терьер пролаял один раз, словно констатируя свое согласие.

Глядя на узкую спину Лары и ее шелково-гладкие плечи, Габриель думал о том, что ему ничего не стоит расстегнуть молнию на этом розовом платье и пустить в ход все известные ему способы обольщения. Затем повалить ее на постель и заняться, наконец, делом, а не тратить время на излишне избалованную собаку.

Габриель поймал себя на мысли, что определенно не хочет просто так расставаться с этой брюнеткой. А после того, как письмо дяди внесло в его судьбу весомые корректировки, ему совсем не хотелось оставаться одному. Ни на минуту. Лара была для него единственным утешением. Особенно обнаженная и лежащая под ним.

Словно внезапно вспомнив, что он стоит рядом, она привстала и томно улыбнулась:

– Какие у тебя планы на остаток дня? Торопишься куда-нибудь? Или мы можем попить кофе? Без которого ты меня оставил в доме дяди.

Ее предложение пришлось как нельзя кстати.

– Ты злишься, что я так поспешно увез тебя из особняка?

Выражение лица Лары смягчилось.

– Я не злюсь. Просто ты был так подавлен, что я заволновалась.

– И впрямь одно волнение с этим чертовым домом! – процедил сквозь зубы Габриель. – Но тебя это не должно расстраивать. И чтобы загладить свою вину, предлагаю вечером поужинать вместе. Я закажу столик в ресторане «Дорчестер».

– Ты ни в чем не виноват передо мной.

– И все же, – настаивал он.

– А как насчет кофе прямо сейчас?

Почесав затылок, Габриель скривил лицо:

– Мне не помешает что-нибудь покрепче кофе. У тебя есть бренди?

Лара поправила упавшие на лицо локоны:

– Но ты же за рулем. Я не дам тебе ни грамма алкоголя.

– Неужели ты действительно вся такая правильная? – ухмыльнулся Габриель и сразу пожалел о своем вопросе. В конце концов, она не притворялась и была с ним такой, какая есть.

Однако его вопрос нисколько не смутил Лару. Она гордо подняла подбородок и посмотрела на него своими большими карими глазами.

– Можешь считать, как тебе удобно, – проговорила она. – Но я категорически против всяких действий, которые могут навлечь на тебя беду, Габриель. Сколько бы ты ни настаивал.

Продолжая испепелять ее взглядом, он сделал к ней несколько шагов.

– Как насчет того, чтобы помочь мне? – спросил он нарочито низким голосом, как будто подчеркивая двусмысленность вопроса. Когда Лара повернулась, он опустил глаза на ложбинку между ее грудями. О боже, какой мужчина устоит перед этим искушением?

– О какой помощи идет речь? – поинтересовалась Лара.

Габриель улыбнулся краешком губ – очередная фирменная улыбка опытного обольстителя.

– Думаю, ты и сама знаешь ответ, Лара.

– По-моему, тебя зациклило в этом направлении, – сказала она. – Неужели ты правда думаешь, что интимная связь между нами поможет решить твои проблемы? Я знаю, что-то расстроило тебя в кабинете дяди. Ты не находишь, что будет больше пользы, если мы это обсудим?

– Нет, не нахожу. Я привык решать проблемы, которые терзают меня в данный конкретный момент. Остальное может подождать. И да, я считаю, интимная связь пойдет нам только на пользу. Меньше всего тебя должно беспокоить то, что произошло в кабинете дяди. Эту проблему я решу сам. Пожалуйста, перестань быть матерью Терезой и превратись в нормальную женщину.

Добродушное выражение лица Лары мгновенно изменилось. Несмотря на то что вчера Габриель уже сделал ей неприятно, сегодня он снова бил по ее больным местам. При этом продолжая соблазнять ее. Нет, это никак не умаляло его собственной боли от того, что он узнал о своей матери. Но, возможно, приближало к исполнению жгучего желания относительно Лары.

Это было не желание, а животный голод, не позволяющий ему думать ни о чем другом, кроме как о сексе с ней. Словно Лара наложила на него страшное проклятие.

– Я и есть обычная женщина, Габриель, – ответила она. – Ты знаешь это не хуже меня.

Теперь ее глаза сияли злобой, руки были опущены на бедра. Лара уже не скрывала своих эмоций. Она учащенно дышала, и от этого ее грудь приподнималась и опускалась быстрее. Розовый цвет платья идеально сочетался с румянцем на щеках. Младшая сестренка Шона превратилась не просто в женщину, а в львицу, способную возбудить и каменную статую. Что уж говорить о молодом здоровом мужчине. Одному Богу известно, почему у нее нет парня.

– И если ты считаешь, что только та женщина, кто по первому зову бежит в постель, то ты глубоко заблуждаешься, – заключила она.

– Само собой, я так не думаю! – воскликнул Габриель. – Ты так говоришь, как будто я с другой планеты.

От того, что Лара отказывалась даже сократить дистанцию между ними, Габриель был близок к отчаянию.

– Меня влечет к тебе, неужели ты не понимаешь? – продолжал он.

Может, он сам слишком закрыт? Она чувственная женщина, так, может, и ему проявить чувствительность? Дать ей понять, что он такой же живой и открытый, как она? Хоть и не показывает это. Или это слишком рискованно?

Эта мысль заставила его сделать шаг назад. Что, если Лара посмеется над его откровенностью? Или сочтет ее лишь уловкой, чтобы затащить ее в постель? Что, если, открывшись ей, он допустит ошибку, о которой впоследствии будет жалеть? Ни одной женщине Габриель не давал такой власти над собой, как ей. Если он не мог соблазнить ее проверенными методами и врожденным опытом, то, может, не стоит и пытаться?

– Не хочу спорить с тобой, Габриель, – сказала Лара. – Но я определенно хочу приготовить нам по чашке кофе.

С этими словами она открыла входную дверь, и запах их дома вновь погрузил его в ностальгию. Габриель молча последовал за ней.

– А после кофе нам однозначно нужно поговорить.

Признавая в душе поражение в этом маленьком сражении, Габриель покачал головой:

– Хорошо, пусть будет по-твоему. По крайней мере, сейчас. Возможно, кофе приведет мой разум в порядок. Клянусь, сейчас моя голова как наковальня, по которой кто-то уже полчаса увлеченно стучит молотом.