Какое-то время Габриель просто смотрел на нее. Он упивался открывшейся ему картиной, словно не веря в происходящее. Наклонившись к груди Лары, он облизал ее возбужденный сосок. Затем обхватил его губами, слегка посасывая. И вновь электрический разряд пронзил все его тело, когда Лара издала мягкий стон удовольствия.

Габриель поднял на нее взгляд и улыбнулся. Он поднес ладони к ее грудям и аккуратно сжал их. Она грациозно откинулась на шелковую ткань, открывая его взору идеальные изгибы своей точеной фигуры. Полная грудь с острыми сосками, плоский живот, красивые бедра, стройные, гладкие ноги, огненно-красный педикюр – Лара была еще более сексуальна, чем он себе представлял.

Как ни приятно ему было смотреть на нее сейчас, он не мог больше медлить. Желание заняться с ней сексом было непреодолимым. В долю секунды сбросив с себя рубашку, Габриель снял туфли, расстегнул ремень, оставив его свободно висеть на джинсах, и забрался на кровать рядом с Ларой.

Их желание обладать друг другом буквально чувствовалось в воздухе. Нельзя было сказать, чья страсть сильнее. В мгновение ока избавившись от остатков одежды, они сжали друг друга в объятиях. Его решение действовать медленно было забыто в ту же секунду, как он вновь коснулся ее тела. Габриель целовал ее жадно, неистово, как не делал до этого ни с одной женщиной. Он трогал ее руками, он изучал ее. Она была как теплый шелк, как гладкий атлас. Даже сокрушительное признание дяди, как казалось теперь, имело место в какой-то параллельной реальности.

Когда Лара отстранилась, чтобы прошептать его имя, это прозвучало как безропотное согласие. Габриель перевел дыхание и лег на нее сверху. Его улыбка выражала удовольствие и признательность за это негласное приглашение. Габриель наклонил голову, чтобы продолжить целовать ее. Он попросту не мог оторваться, упиваясь сладостью и сексуальностью ее тела. Он покусывал ее губы, чувствуя, как Лара обхватила его ногами за талию.

Повторного приглашения не требовалось. Он сделал движение вперед и вошел в нее с животным стоном голодного зверя. Внутри ее было тепло и влажно, словно в медовой реке. Теперь ему казалось, это та река, из которой невозможно выйти. И он тонул в ней, погружаясь снова и снова в ее теплое лоно.

К счастью, опасения Лары не подтвердились. Она решила не признаваться Габриелю в том, что была девственницей. Не потому, что это могло его спугнуть. Она боялась, что боль и дискомфорт при его проникновении не позволят ей полностью насладиться блаженством момента. Но его нежное обращение развеяло все страхи. Ее женское лоно приняло его так естественно, словно сама природа задумала, что именно Габриель должен стать ее первым мужчиной. Не испытывая других чувств, кроме наслаждения, она целиком отдалась приливу страсти и нестерпимого желания, поглотивших ее.

Но заметил ли он, что ее мышцы были чуть более тугими, чем у женщин, с которыми он спал до этого? Возможно, стоит признаться, что это ее первый секс? Или такое откровение все-таки может спугнуть его?

Ее размышления были прерваны подступающей волной головокружительного оргазма. Чувствуя внутри себя его безостановочные, ритмичные движения, она вцепилась ногтями в его стальные бицепсы. Лара и представить себе не могла, каким сокрушительным может быть оргазм с мужчиной, по которому она столько лет сходила с ума. Он не сделал ни одного неверного движения, не причинил ей ни малейшего неудобства. Габриель оправдал все ее мечты и чаяния о первом сексе – более того, он превзошел их. Ей хотелось признаться в своей любви к нему – в любви длиною в долгие годы.

Он продолжал двигаться внутри ее, а она лежала, обессиленная, даже не в состоянии просто обвить руками его шею. Лара словно вернулась из полета в космос, лишенная сил и, возможно, рассудка. На какое-то время она словно потеряла сознание. Но громкий, безудержный стон Габриеля вернул ее к реальности. Этот стон, казалось, рвался из самых потаенных глубин его души. Он затрясся всем телом и остановился.

Лара запустила пальцы в его волосы, тайно желая, чтобы он подольше оставался внутри ее. Ей было приятно, что он как будто понял ее желание и не спешил покинуть ее тело. Его голова лежала между ее грудей. Она чувствовала на коже его теплое дыхание, слышала, как сильно бьется его сердце.

Габриель не знал, как долго он проспал. Он знал только то, что это был самый сладкий сон, о котором можно мечтать. Сон, после которого он проснулся рядом с обнаженной, тихо посапывающей Ларой.

Приподнявшись на локте, он аккуратно убрал шелковые локоны волос с ее лица и прикоснулся губами к щеке. Лара лежала на животе, в какой-то момент фиолетовое одеяло, должно быть, сползло, обнажив ей спину и плечи. Только теперь он увидел у нее ниже поясницы татуировку голубой бабочки. Лара не переставала его удивлять. Кто бы мог подумать, что такая скромная девушка из столь правильной семьи решится украсить свое тело татуировкой? Пусть и в таком месте, где ее увидит только любовник.

Габриель покачал головой и вздохнул. Что это – приступ внезапной ревности? Ему было неприятно, что Лара может лежать обнаженной перед кем-то еще, кроме него. Мысль о том, что такое уже случалось в прошлом, коробила его.

Секс с ней стал одним из самых приятных и значимых ощущений в его жизни. Учитывая, что они занялись любовью сразу после того, как он раскрыл ей свою душу. От этого их связь делалась поистине интимной. Никогда в жизни он не делился прошлым с женщиной.

Вдруг Габриель вспомнил, что не использовал средство защиты. Он словно забыл о существовании презервативов. Принимала ли Лара таблетки? Поинтересоваться у нее он тоже забыл. Он был так охвачен лихорадкой желания, что его разум, видимо, просто отключился.

Что он будет делать, если она забеременеет? А что предложит в этом случае Лара? Сделает ли она аборт, если он попросит? От этой мысли к его горлу подступил комок.

В этот момент Лара открыла глаза. Габриель не верил, что мог забыть, насколько они красивы – цвета черного кофе, обрамленные длинными, пышными ресницами. Она смотрела на него, словно не веря, что это происходит наяву. Когда он улыбнулся ей, она тихо спросила:

– Как ты спал?

– Как младенец, – признался Габриель. – И чувствую себя прекрасно. Возможно, лучше, чем заслужил. Видимо, госпожа Фортуна повернулась ко мне лицом, раз мы с тобой снова встретились. Наверно, я сделал в этой жизни что-то хорошее, что боги вспомнили обо мне.

Лара удивленно моргнула:

– Может, ты вовсе не такой плохой, как тебе кажется?

Габриель опустил глаза:

– Если ты говоришь так, чтобы задержать меня подольше, то этого не требуется. Желание взаимно. Именно поэтому я до сих пор здесь. – Нежно коснувшись ее щеки, он улыбнулся. – Так просто ты от меня не избавишься.

Лара приподнялась на кровати. Она потянула на себя одеяло, чтобы прикрыть обнаженную грудь. При этом ее щеки залились румянцем, словно она первый раз оказалась перед ним без одежды.

– Мне нужно выгулять Барни, – сказала она. – Поверить не могу, что уже день, а он не зовет меня на улицу. Не помню, когда последний раз спала так долго.