—Не знакома с твоим окружением,— сказала она, хлопнув меня по плечу,— но запросы у тебя не на простых людей рассчитаны. Час,— она рассмеялась.— Допустим, я час продержусь. Если сильно постараться, может быть и два. Заметь. Мастер. Принявший силу. Ты сам сколько броню продержишь в активном состоянии?

—Постоянно. Начал ещё в старших классах школы и прерываюсь только на пару минут, чтобы сбросить накопившееся напряжение. И сон этому нисколько не мешает.

—То есть, хочешь сказать, прям вот так, постоянно?— удивлённо спросила она.

—Если ты не можешь удерживать КБ больше двух часов, значит, что-то делаешь не так.

—А как же интим?

—Да ну тебя,— проворчал я и зашагал по аллейке.

Сзади послышался довольный смех и через секунду она подхватила меня под руку.

—Что ты сделал со стаканом? Не успела рассмотреть.

—Помял немного.

—Помял?— не поняла она.

—Особая техника,— пояснил я.— Японских аристократов пугать. Они как видят подобное, бледнеют и теряют всякое желание спорить.

—Знаешь, я бы вела себя так же. Вместе с хождением по воздуху это может неслабо напугать твоих врагов.

—Детские фокусы. Настоящая сила она в крепости духа и прочности его доспеха. Как у тебя с рукой и рёбрами?

—Ещё неделя без нагрузки,— она прижалась грудью к моей руке.— У меня есть кое-какая, непроверенная, информация по поводу рода Орловых. Та земля, что по бумагам принадлежит вам, они хотят её разыграть.

—В смысле?

—Они вложили в неё столько денег, что просто так не отдадут. Это часть нового бизнес-района. Четыре шестнадцатиэтажки и многоуровневая подземная парковка. Офисы, представительства крупных фирм. Только аренда приносит им колоссальные деньги. Это не склады на юге столицы, которые вы отжимаете у Трубиных. Два десятка лет назад там был пустырь и никому не нужные трущобы с бараками. А теперь рядом две станции метро и элитные жилые комплексы.

—Да, Саша говорил что-то про очень дорогую землю, за которую придётся драться.

—Они хотят устроить турнир среди родов, чтобы определить кому достанется земля.

—Чушь какая-то,— хмыкнул я.— Чужую землю отдать как приз непонятно кому?

—Не чушь, а старый закон, подписанный ещё Императором Иваном Четвёртым. Один из первых, определяющий право бояр на земли рядом со столицей. Тысяча пятьсот шестьдесят восьмой год. Род Бельских, которому принадлежали эти земли — прекратил своё существование. Матчины в кровном родстве с ними не состоят. Да, Император подписал документы о наследовании земли, но есть более старые законы, не утратившие силу. Чтобы не создавать прецедент отъёма земли, решили выкрутиться подобным образом.

—Хорошо бы Император следовал всем законам, которые придумал его предок. По ним, если не ошибаюсь, земля столицы принадлежит исключительно Императору. И Москва давно уже проглотила все прилегающие земли.

—За некоторым исключением, так оно и есть. Но… Минуту,— она вынула из кармана сотовый телефон. Несколько секунд смотрела на мерцающий номер входящего звонка.— Слушаю. Да. Когда? Вы далеко? Пулей мчите туда, я сейчас буду. Если что, на связи.

Она нажала кнопку отбоя и как-то странно посмотрела на экран.

—Что случилось?

—Коржов звонил,— отозвалась она, всё ещё задумчиво глядя на телефон.— Говорит в посёлке стариков стрельба.

—Ты говорила, что посёлок хорошо охраняется? В любом случае поехали, разберёмся на месте.

—Может, и не из-за нас…

—Вот и узнаем,— я достал телефон, ткнул в иконку Войтека.— Кузьма на связи. Подгони машину ко входу. Любую неприметную. Угонять не надо. Пять минут у тебя.

Нажав «отбой», я оглядел нас.

—Можно не переодеваться,— согласно кивнула Таисия.

Мы успели добежать до главных ворот минуты за две, а Войтек уже ждал нас. Сегодня он рассекал на громоздком старомодном седане, угольно-чёрного цвета. Угловатой, с агрессивными формами машине не хватало только пулемёта на крыше. Но за внешним видом скрывался настоящий монстр, рычащий из-под капота. Правил дорожного движения мы не нарушали, но с каждого светофора машина срывалась едва ли не с визгом шин.

Помощник Таисии звонил ещё раз, сказав, что прибыл на место позже охраны и полиции. А вот до отца она дозвониться так и не смогла. Девушка в трубке любезно сообщала, что из-за технических неполадок линия недоступна. Не отвечали на сотовый начальник охраны и Мария Фёдоровна, прислуга в доме. Я за временем не следил, но показалось, что добирались мы целую вечность.

Перед въездом на территорию посёлка собралось по меньшей мере два десятка полицейских машин, три спец автобуса и большой синий бронеавтомобиль спецназа. Чувствовалось присутствие трёх мастеров. Двое не обладали выдающейся силой, или умело её скрывали. Третий, напротив, хотел казаться и наверняка был серьёзным практикующим. Возможно, сильнее Таисии.

Пока мы ждали в машине, Таисия сходила к бронеавтомобилю, поговорила с кем-то и нас сразу пропустили. Стоило проехать две улочки и стало понятно, что «наехали» именно на дом Ермоловых. Ворота вывернули в сторону улицы, часть дома с крыльцом разрушена, гараж с автомобилем превратили в груду битого кирпича.

Я выждал немного, прислушиваясь к ощущениям, затем вышел из машины. Во дворе дома работала бригада специалистов, снимали всё на камеру, что-то измеряли, расставляли специальные метки. Два из трёх мастеров находились как раз там. Один из них беседовал с Таисией и когда я подходил, там появился Глеб. Отец Таисии был мастером, утратившим часть силы с возрастом. Не похоже, что он сражался с кем-то. Может, хотели просто припугнуть? Тем временем Глеб положил руку на плечо Таисии, что-то говоря. Я решил подойти ближе и только оказавшись рядом с воротами увидел во дворе три тела, накрытые белой тканью. Слева лежала домоправительница. Белая ткань в районе головы обильно пропиталась кровью. Справа лежало тело крупного мужчины, судя по всему, из охраны. В центре, под покрывалом угадывались очертания Павла Николаевича, отца Таисии.

Пройдя через двор, проигнорировав одного из полицейских в штатском, я опустился рядом с телами, приподняв ткань. В животе неприятно похолодело. Это действительно был Павел Николаевич. Край домашнего халата и майка на груди почернели, а вверх, на шею выходил характерный ожёг, похожий на ёлочную ветку след от удара молнией, или как её называли фигура лихтенберга.

Кто-то хотел положить мне руку на плечо, но не смог. Между его ладонью и кимоно для занятия карате, оставалось сантиметров десять. Я опустил обратно белую ткань, поднялся. Рядом стоял тот самый полицейский в гражданской одежде. Он беззвучно открывал рот, что-то говоря.

—Ещё раз,— я немного ослабил кинетическую броню. Стали слышны голоса, звук машины со стороны улицы.— Повтори ещё раз.

—Здесь не место посторонним. Кто пропустил?..