Собой довольный очень,

И всем соседям он желал

Под утро доброй ночи.

Но вот однажды в темный лес

Ушел он на охоту,

И с той поры,

И с той поры

Его не видно что-то.

Эсквайр Смит

Был знаменит,

Был знаменит

Эсквайр Смит.

И потому,

И потому

Мы все скучаем по нему.

А когда Пэн закончил стихотворение, он прочел его еще раз вслух и, всплакнув от огорчения, написал сверху: «Посвящается дорогому незабвенному другу эсквайру Смиту по его настоятельному требованию».

Не успел он поставить точку, как распахнулась дверь и в комнату ворвался Лорд Сэм Уайт, волочивший на себе мокрого, перепачканного болотной тиной эсквайра.

Ну и перепугался Пэн Трикитак! Он принес эсквайру свою пижаму и помог ему переодеться. Потом он напоил эсквайра грогом и усадил его в глубокое кресло. И когда Смит отдышался, он сказал следующие слова:

— Послушайте-ка меня, сэр! Мы допустили крупную ошибку. Пока я скитался по болотам и искал этого идиота мистера Буля, я понял вдруг одну истину: нет и не может быть никакого призвания вдали от клубничного пудинга. А тут еще Лорд Сэм Уайт вспомнил о вкусной косточке, которую он припас с утра… Вот так-то, сэр, скажу я вам — очень трудно НАЙТИ СВОЕ ПРИЗВАНИЕ!

С этими словами эсквайр отрезал большой кусок клубничного пудинга.

Стихи о Трикитаке и о булке с земляничным джемом

Трикитаку на прогулке

Захотелось свежей булки.

С земляничным джемом булку

Захотел он на прогулке.

Только булка с джемом этим

У него лежит в буфете.

По причине таковой

Трикитак спешит домой.

И по этой же причине

Обгоняет он машины.

Всех, кто ходит,

Всех, кто едет,

Обгоняет Трикитак.

И за ним несутся следом

Сто одиннадцать собак.

Мопсы, пудели и доги

Мчатся посреди дороги.

Дама даме говорит:

«Это где-то дом горит.

Разве могут без причины

Люди обгонять машины?

Разве могут мчаться так,

Словно по тревоге,

Сто одиннадцать собак

Посреди дороги?

Чтобы город уберечь

От огня и дыма,

ДЕЖУРНОМУ ПОЖАРНОМУ

ЗВОНИТЬ НЕОБХОДИМО!

«Извините, господин!

Это что за служба?

Прачечная?

Здрасьте!

Нам дежурный нужен

Из пожарной части.

Извините, господин!

Чтобы город наш спасти

От беды возможной,

Вам пожарных привезти

Надо неотложно».

Вот на крепких звонких шинах

Мчат по городу машины.

В касках в них сидят попарно

Сто одиннадцать пожарных.

Каски, как огонь, горят.

На пожар машины мчат.

Мчат по улице прямой,

Минуя переулки.

Впереди бежит домой

Трикитак за булкой.

А за ним несутся следом

Сто одиннадцать собак.

Всех, кто ходит,

Всех, кто едет,

Обгоняет Трикитак.

Пробежал быстрее ветра

Он четыре километра.

Открывает дверь ключом —

И скорей к буфету.

А в буфете ничего

Ровным счетом нету.

Как стоял он — так и сел.

Бьется сердце гулко.

«Я, наверно, булку съел

Сам перед прогулкой.

Значит, надо поскорей

Заменить пропажу».

Он за дверь, а у дверей

Псы сидят на страже.

Сосчитал их Трикитак —

Сто одиннадцать собак.

А за ними во дворе

Строятся попарно

Ровно сто одиннадцать

С брандспойтами пожарных.

Тогда решает Трикитак,

Что завтра на прогулке

Отдельно каждой из собак

Он в зубы даст по булке.

Даст по булке вместе с джемом

Всем собакам непременно.

А пожарным, славным людям,

Приготовит вкусный пудинг.

Пудинг земляничный

Из муки пшеничной.

«Приходите в гости,

ДОРОГИЕ ГОСТИ!»

Дама даме говорит:

«Этот город не сгорит.

В нем такие славные

СОБАКИ И ПОЖАРНЫЕ!»

Это кто вверху над нами

Там летит над облаками?

Выше дерева и крыши

И пожарной вышки выше?

Может, это самолет,

Очень странный самолет?

Он нисколько не гудит,

Без мотора сам летит.

Может, птица в небе синем?

Только крыльев нет в помине.

Кто же все-таки над нами

Там летит под облаками?

Выше дерева и крыши

И пожарной вышки выше?

Кто летит,

Какой чудак?

Безусловно, Трикитак!

Он летит послушно

На шариках воздушных.

Обогнал он двух ворон

И синицу тоже.

Ну конечно, только он

Это сделать может!

Он находится в полете,

Потому что, потому,

В гости к доброй тете Тротти

Очень хочется ему.

Пока Пэн во все горло распевал свою песенку, вдали показалась черепичная остроконечная крыша домика тети Тротти. Тогда Трикитак один за другим стал отпускать шарики. Сначала красный, потом желтый, потом зеленый. Он так залюбовался хороводом разноцветных шариков в голубом небе, что не заметил, как очутился прямо над крышей тети Тротти.

Оставив себе синий шарик, Трикитак стремительно полетел вниз и приземлился… Нет, ПРИКРЫШИЛСЯ прямо на флюгер — маленькую лошадку из кованой меди. Лошадка бешено завертелась, показывая то юг, то север, то восток, то северо-запад, и вместе с ней бешено крутился Трикитак. Наконец лошадка остановилась, показывая юго-восток, и Пэн, прокатившись по крыше, упал во двор. (Забегая вперед, скажем, что путешествие по черепице оставило НЕИЗГЛАДИМЫЙ след на штанах Трикитака. То есть, сколько ни пыталась тетя Тротти разгладить горячим утюгом гармошку на его штанах, след оставался НЕИЗГЛАДИМЫЙ.)