Итак, Пэн скатился вниз по крыше домика и очутился прямо перед крыльцом, на котором, лениво развалясь, дремала Леди Элизабет Сноу.

— Хеллоу, Леди Сноу, — тяжело дыша, сказал Трикитак, не забыв приподнять в приветствии канотье. — Какой сильный ветер сегодня, не правда ли?

Леди Элизабет Сноу открыла зеленый глаз и чуть шевельнула полосатым хвостом.

— Как поживает уважаемая тетушка? — учтиво спросил Пэн и сразу увидел записку, которая висела на шнуре колокольчика у входной двери.

Записка гласила… нет, она молчала, но в ней было написано следующее:

«Мистеру Пэну Трикитаку, на случай, если он вдруг вздумает прилететь ко мне на воздушных шариках.

Пэн, голубчик! Ключ от дверей находится в дальнем левом углу будки Леди Эмми Сьют, к которой (к будке) надо идти по тропинке через огород, минуя курятник, загон для осла, пчелиные ульи и сарай со свиньями.

Будь осторожен, не потеряй ключ.

Жаркое из бараньих ножек в духовке, яблочный кисель на столе.

Целую тебя, мой мальчик.

Искренне твоя — тетя Тротти».

Когда Пэн прочел про яблочный кисель, он помчался в огород СО ВСЕХ НОГ. Правда, у него их было маловато, всего две ноги, но управлялся Пэн с ними очень ловко. Он пробежал как метеор через огород, мимо грядок с зеленым луком, петрушкой и салатом, миновал курятник, загон для осла, пчелиные ульи и сарай со свиньями. И вот он стоял перед будкой Леди Эмми Сьют и подумывал, как лучше дать знать о себе.

Пэн громко откашлялся. В будке молчали. Тогда Пэн как бы невзначай стал тихонько насвистывать «Марш кирасиров». Это был его любимый мотив, и когда он досвистел до слов «марш, в бой, вперед!», он так увлекся, что забыл про Леди Эмми Сьют и, размахивая канотье, громко запел:

За отечество вперед

Каждый кирасир пойдет!

— Рррр, — сказали рядом с ним.

Из будки выглядывала квадратная, шоколадного цвета морда Леди Эмми Сьют.

— Приятная погода… — пролепетал Трикитак, отступая назад. — Будем знакомы…

Леди безмолвствовала.

— А я тут… пролетал мимо, думаю, дай загляну к тетушке Тротти, познакомлюсь с ее новой… собачкой…

— Рррр! — прервала его Леди Эмми Сьют и зазвенела цепью.

— Я, знаете ли, был очень дружен с мисс Шарлоттой Хартрайт, она жила до вас в этой будке… Очень милая была… черненькая, с беленькой манишкой…

— Рррр-рррр!

Трикитак отбежал чуть-чуть назад, к сараю со свиньями.

— Я, собственно, по делу, — сказал он Леди Эмми Сьют. — Тетя Тротти велела мне взять ключ, который…

— Рррр-гав! — Волоча за собой железную цепь, Леди Сьют вылезла из будки.

— Ой! — сказал Трикитак и отбежал подальше, к пчелиным ульям. — Если вы не верите, я могу прочесть записку, — крикнул он. — Вот, видите, тут написано: «Пэн, мой мальчик»… Это я — мой мальчик, то есть я уже не мальчик, но тетя Тротти вырастила меня и думает, что я еще мальчик…

— Гав-гав-гав!!! — Бульдог рванул вперед, и Пэн не заметил, ну просто не обратил внимания, как пробежал загон для осла, курятник, огород со всякими петрушками и помидорами и снова очутился у крыльца, на котором, все так же развалясь, сладко дремала Леди Элизабет Сноу.

— Я присяду здесь, если позволите… — обмахиваясь канотье и тяжело дыша, сказал он кошке. — Я, знаете ли, познакомился с Леди Эмми Сьют… И пусть это останется между нами, вот здесь… — Пэн ткнул пальцем в то место, где между ним и кошкой лежало канотье, — но расстались мы довольно сдержанно…

— Мрр-мяу! — отозвалась Леди Элизабет.

— Я рад, что наши мнения совпадают, — сказал ей Трикитак. Дожидаясь тетушки, он нечаянно сочинил такое стихотворение:

«Будем знакомы», — сказали мне гномы.

«Будем знакомы», — ответил я гномам.

«Будем знакомы», — сказала мне кошка,

Встретив однажды меня на дорожке.

«Будем знакомы», — мне лошадь сказала

И, улыбнувшись, тихонько заржала.

«Будем знакомы, — сказал я. — Привет», —

И улыбнулся ей тоже в ответ.

«Будем знакомы», — бульдог прорычал

И тотчас же куртку на мне изодрал.

«Будем, — ответил я мрачный, как туча, —

Только сидите на привязи лучше».

В это время открылась калитка, и во двор вошла тетя Тротти — румяная, улыбающаяся, в синем чепце и с корзинкой, полной смородины.

— Пэн! — воскликнула она.

— Тетя! — крикнул Трикитак.

Они обнялись, и тетя Тротти сказала:

— Я вижу, Пэн, мой мальчик, что ты уже был с визитом у Леди Эмми Сьют… Но что поделаешь, голубчик, она так хорошо стережет дом!

Потом они сели обедать, и тетя Тротти сказала:

— Приятного аппетита, мой мальчик! — на что Пэн ответил:

— А у меня не бывает НЕПРИЯТНОГО АППЕТИТА, тетя. Мы с ним вообще большие друзья. Правда, я однажды потерял его и так переживал, так переживал — чуть не заболел!

— Но все-таки он вернулся к тебе, — сказала тетя Тротти. — Я очень рада. У меня просто ГОРА С ПЛЕЧ СВАЛИЛАСЬ!

— Сколько раз я просил вас не таскать тяжести, — укоризненно заметил Трикитак. — ГОРА — это слишком…

— Но у меня большое хозяйство, Пэн, и я совсем одна. У меня просто ЗАБОТ ПОЛОН РОТ!

— Так выплюньте их, тетя! — посоветовал Трикитак.

А пообедав, Пэн помог тетушке по хозяйству — прибил щеколду на сарай свиньи Миссис Томпсон и съел банку вишневого варенья, которое собиралось засахариться.

В дорогу тетя Тротти дала Пэну большое лукошко спелой клубники, чтоб ему веселее было идти. Ведь шарики свои Пэн отпустил в небо, и они не вернулись назад. Только один, синий шарик, зацепившись за флюгер — кованую лошадку, — лениво покачивался над крышей.

Пэн шел домой, ел клубнику и распевал песню, которая получилась как-то сама собой:

К тетушке ТРОТТИ,

К тетушке ТРОТТИ

Если когда-нибудь в гости придете,

Тетушка вас угостит молоком

С липовым медом и с пирогом.

Если порвали рубаху вы где-то,

Тетушка ТРОТТИ зашьет вам прореху.

Спать вас уложит на сеновале,

Чтобы спокойно и крепко вы спали.

Утром вам даст с собой на дорожку

Спелой клубники большое лукошко.