Я вам, ребята, скажу по секрету,

Нету прекраснее тетушки этой.

Если вы в гости к ней не придете,

Значит, напрасно на свете живете!

— И все-таки, сэр, — однажды осенью сказал эсквайр Смит Трикитаку, — все-таки, сэр, этот мистер Буль не выходит у меня из головы!

— Не ВЫХОДИТ? — участливо переспросил Пэн, — А вы попрыгайте на одной ноге, дружище, может, он из уха выскочит…

В город пришла поздняя осень. Она пришла, уселась и никак не хотела уходить. Вдобавок она вытащила из-за пазухи дождь, и теперь он бегал по улицам на своих длинных ногах, топтался по крыше, стучал в окна и вообще безобразничал.

Пэн Трикитак с эсквайром сидели у камина и думали: как сделать, чтобы после осени шло сразу лето?

Они долго думали, но ничего не смогли придумать, и тогда эсквайр вспомнил про мистера Буля.

— Я полагаю, надо его навестить, — добавил он.

— Навестить?

— Ну да! Он сидит на болоте, один среди лягушек, и до него не доходят вести из города. Надо наВЕСТИть его.

— Хорошо, — зевнув, сказал Пэн. — Я подумаю об этом, когда придет лето.

Эсквайр набил трубку табаком и поежился.

— Здесь СКВОЗНЯК, — заметил он.

— Что вы, дружище, вам почудилось, здесь нет никого, кроме нас двоих! — успокоил его Пэн.

Тогда эсквайр, еще раз оглянувшись на окно, в которое просился дождь, придвинул свое кресло к креслу Трикитака.

— Видите ли, сэр… — таинственно начал он, — дело в том, что я храню одну тайну…

— Где? — полюбопытствовал Пэн. — Где вы ее ХРАНИТЕ?

— Здесь! — шепотом воскликнул Смит, касаясь ладонью левой подтяжки. — Вы помните тот день, когда мы искали ПРИЗВАНИЕ?

— Когда вы провалились в болото и перепачкались, как свинья?

— Так вот, — многозначительно продолжал эсквайр, — дело было так: я ушел на поиски мистера Буля и едва углубился в лес, как увидел на кочке к…

— Крокодила?! — вскричал Трикитак.

— Да нет, к…

— Карлика с длинной бородой?

— Нет, к…

— Корову?

— КАЛОШИ, — сказал Смит. Наступило молчание.

Эсквайр раскурил трубку и продолжал:

— Калоши посреди леса! В этом, сэр, была какая-то страшная тайна! Сначала я хотел ПРИБРАТЬ ИХ К РУКАМ…

— К НОГАМ, — поправил эсквайра Трикитак. — К рукам — это если бы на кочке лежали не калоши, а варежки. — Пэна частенько раздражала манера эсквайра неточно выражаться.

— Но потом я подумал: «Эге… Эсквайр! Калоши в лесу одни, без э… э… содержимого!»

— Чьи же это были калоши? — спросил Трикитак.

— В том-то и дело, сэр! Едва я решил поднять их и прочитать инициалы хозяина — кто знает, может быть, там стояли буквы Ч.У.Б., что значит Чарльз Уильям Буль, — как вдруг… они вдруг пошли, сэр!

— Кто пошел? — тихо, доброжелательно спросил Пэн.

— Калоши, сэр! — прошептал эсквайр. — Так и пошли, и пошли… прогулочным шагом и скрылись за соседней кочкой… Тут на меня напал столбняк.

— Он был вооружен? — быстро спросил Пэн.

— Да нет, это так говорят: НАПАЛ СТОЛБНЯК. Это как если бы вы приготовили пудинг мне в подарок, и вдруг его бы съел Лорд Сэм Уайт. Тогда б на вас тоже НАПАЛ СТОЛБНЯК.

— А что было дальше? — нетерпеливо перебил его Трикитак.

— Я бросился бежать, оступился и упал в болото, из которого меня вытащил мой верный друг Лорд Сэм Уайт… Все остальное вам известно, сэр…

В эту секунду с ужасающим скрипом приоткрылась дверь, и холодный осенний ветер, ворвавшись в комнату, погасил огонь в камине. Друзья вскочили и, дружно взвизгнув, бросились по углам. На несколько секунд воцарилось молчание, лишь ветер ехидно завывал в каминной трубе.

— Это… ветер, — сказал наконец Пэн. Он закрыл дверь на замок и, чиркнув спичкой, дрожащей рукой зажег свечу. — Уф… Не знаю, как у вас, Смит, дружище, но у меня волосы дыбом встали.

Эсквайр взглянул на голову Пэна и заметил:

— До сих пор стоят…

— Вот что, — решительно сказал Трикитак. — Смит, дружище, в такую погодку я не отпущу вас домой.

И так как дом эсквайра находился далеко — метрах в пятидесяти, Смит остался ночевать у Пэна. Он лег в гостиной, на софе, а Трикитак устроился в своем кабинете. Улегшись, друзья долго ворочались, но когда часы пробили полночь, дом уже дрожал от храпа. Трикитак думал, что храпит эсквайр, Смит думал, что храпит Трикитак, на самом же деле это дождь продолжал стучать в окно, и в каминной трубе творилось что-то невероятное. Словом, было очень уютно.

Вскоре Трикитак услышал тяжелые шаги в гостиной. Дверь открылась, и он увидел свою пижаму. Пэн хотел испугаться, но спустя секунду в пижаме заметил эсквайра.

— Знаете, сэр… — сказал Смит, — у меня от всего этого ДУША УШЛА В ПЯТКИ.

— Так ходите на цыпочках! — сердито посоветовал Пэн, которого испугали тяжелые шаги эсквайра.

— У меня просто РУКИ ОПУСКАЮТСЯ! — пожаловался Смит.

— Очень кстати, — съязвил Пэн. — Пусть теперь опустятся и ноги и туловище… на софу. И спокойной ночи, дружище…

— Я придумал! — воскликнул Смит. — Мы сделаем МАРШ-БРОСОК на болота и наведем там порядок, а заодно навестим мистера Буля. — И он уверенно добавил: — Главное, дело надо делать, не будь я Бенджамен Смит! Собирайтесь!

— Сейчас? — горестно спросил Трикитак, которому очень хотелось спать.

— Сию минуту! — бодро ответил эсквайр.

Друзья стали собираться. Эсквайр Смит взял с собой мухобойку, а Пэн песочную лопатку — для рытья окопов и как оружие против возможных врагов. Взяли, разумеется, и зонтик. Пока собирались, рассвело. Кончился дождь. Друзья бодро шагали по дороге — эсквайр с мухобойкой под мышкой, за ним Трикитак с лопатой на плече, а впереди бежал Лорд Сэм Уайт, неся в зубах увесистую корзинку с провизией.

Углубившись в лес, они долго блуждали по тропинкам, прыгали с кочку на кочку, нашли два гриба.

— Ну, эсквайр, где ваши калоши? — не без ехидства спросил Пэн.

— Мои дома… — мрачно пробурчал Смит. Они долго еще бродили по лесу, но даже намека на какую-нибудь обувь не нашли. А тут к тому же опять припустил сильный дождь, и на пути стали попадаться большие лужи, через которые друзья переправлялись на раскрытом зонтике. Вскоре лужи слились в одно большое озеро, и искатели калош поняли, что попали в беду. Сидя в зонтике, они гребли изо всех сил — Пэн лопаткой, а Смит мухобойкой — и наконец приплыли к небольшой кочке, покрытой зеленым мхом. Благодаря Лорд Сэм Уайту провизия в корзинке не намокла, и друзья позавтракали. Крошки от мясного пирога они бросили лягушкам, а Трикитака даже в такой неуютной ситуации посетило вдохновение, и он сочинил стишок: