Потом койку подняли (парня, вырвавшего себе глаза, не быловидно) и быстро вынесли из комнаты.

Через несколько минут (часов? дней? лет?) к кушетке Эндиподошел один из ассистентов, осмотрел капельницу, ввел еще немного «лот шесть»в мозг Энди.

– Как себя чувствуешь, парень? – спросил ассистент, который,конечно же, не был ни выпускником, ни студентом – никем из них не был.Во-первых, этому типу около тридцати пяти – несколько многовато длстудента-выпускника. Во-вторых, этот тип работает на Контору. Энди вдруг??сенило. Казалось абсурдным, но он знал это. А звали его...

Энди напрягся и нашел имя. Мужчину звали Ральф Бакстер. Онулыбнулся. Ральф Бакстер. Здорово сработано.

– Хорошо, – сказал он. – А как тот парень?

– Какой тот парень, Энди?

– Тот, что вырвал себе глаза, – спокойно сказал Энди. РальфБакстер улыбнулся, похлопал Энди по руке:

– Довольно реальная галлюцинация, а, друг?

– Нет, правда, – отозвалась Вики. – Я тоже видела.

– Вам кажется, что видели, – сказал ассистент, который былсовсем не ассистент. – Просто вам показалось одно и то же. Там около доскидействительно лежал парень, у него сработала мускульная реакция... нечто вродесудороги. Никаких выдавленных глаз. Никакой крови. Он двинулс дальше.

– Дорогой, разве может показаться одно и то же безпредварительной договоренности? – спросил Энди. Он ощущал себя жутко умным.Логика была безупречной, неопровержимой. Вроде бы он положил старину РальфаБакстера на лопатки. Ральф с улыбкой оглянулся, неубежденный.

– При этом лекарстве такое вполне возможно, – сказал он. – Ясейчас вернусь, хорошо?

– Хорошо, Ральф, – сказал Энди.

Ральф остановился и вернулся к койке Энди. Он возвращалсязамедло, раздумчиво глядя на Энди. Энди отвечал широкой, дурацкой, обалделойулыбкой. Поймал тебя, старина Ральф. Уложил тебя на лопатки. Внезапно на негонавалилась куча сведений о Ральфе Бакстере, целые тонны: ему тридцать пять лет,он шесть лет работает в Конторе, до того два года был в ФБР, он...

За время своей работы он убил четверых – троих мужчин и однуженщину.

Она работала на «Ассошиэйтед пресс» и знала о... Дальше былонеясно. Да и не имело значения. Внезапно Энди не захотелось знать. Улыбка сошлас его губ. Ральф Бакстер попрежнему смотрел на него сверху. Энди охватил жуткийстрах, запомнившийся с тех пор, как он дважды попробовал ЛСД... Но на этот разстрах был более глубоким, более пугающим. Он не имел представления, откудаможет знать такие вещи про Ральфа Бакстера – и как вообще узнал его имя, – ноесли он скажет Ральфу, что знает все это, он может исчезнуть из комнаты 70Джейсон Гирни Холла с той же быстротой, с какой исчез парень, вырвавший себеглаза. Или это действительно была галлюцинация? Сейчас все казалось нереальным.

Ральф продолжал смотреть на него. Понемножку он началулыбаться.

– Видите? – произнес он мягко. – С «лот шесть» всякиепричуды случаются.

Он ушел. Энди медленно, облегченно вздохнул. Он взглянул наВики, она смотрела на него, глаза у нее были широко открытые, испуганные. Ейпередаются мои эмоции, думал он. Как по радио. Щади ее! Помни, что она поддействием лекарства, какою бы дрянью оно ни было!

Он улыбнулся ей, и через мгновение Вики ответила емунеуверенной улыбкой. Она спросила его, что не так. Он ответил, вероятно, все впорядке.

(но мы же не разговариваем – ее губы не двигаются)

(разве нет?)

(Вики? это ты?)

(это телепатия, Энди? да?)

Он не знал. Но что-то было. Он опустил веки.

Эти люди действительно ассистенты-выпускники? – обеспокоеноспросила она. Они не похожи на тех ассистентов. Это действует лекарство, Энди?Не знаю, сказал он, все еще с закрытыми глазами. Я не знаю, кто они. Чтослучилось с тем парнишкой? Тем, которого они унесли? Он снова открыл глаза ипосмотрел на нее, но Вики качала головой. Она не помнила. Энди с удивлением исмятением обнаружил, что он сам едва помнил. Казалось, это произошло годыназад. Схватила судорога того парня, не так ли? Просто свело мускулы, только ивсего. Он... Вырвал себе глаза. Но, в общем, кака разница?

Поднятая рука из толчеи белых халатов подобно руке тонущего.Но это произошло давным-давно. Словно в двенадцатом веке. Окровавленная рука.Хлопающая по плакату. Плакат, с чмокающим шумом сворачивающийся на валок. Лучшележать спокойно. Вики, кажется, снова нервничает.

Внезапно из динамиков в потолке полилась музыка, этооказалось приятно... гораздо приятнее, чем думать о судорогах и вытекающихглазах. Музыка была нежной и в то же время величественной. Позднее Энди решил(проконсультировавшись с Вики), что это был Рахманинов. И с тех пор при звукахмузыки Рахманинова на него наплывали неясные, туманные воспоминани обесконечном, вечном времени в комнате 70 Джейсон Гирни Холла.

Что было реальностью, а что галлюцинацией? Размышления напротяжении двенадцати последующих лет так и не дали Энди Макги ответа на этотвопрос. Однажды ему показалось, что по комнате летают предметы, словно дуетневидимый ветер, – бумажные стаканчики, полотенца, манжетка для измеренидавления, смертельно опасный град из ручек и карандашей. В другой раз,несколько позже – или на самом деле это случилось раньше? определеннойпоследовательности просто не было – одного из подопытных свела судорога, азатем остановилось сердце – или это тоже показалось? Были предпринятысуматошные попытки оживить его с помощью искусственного дыхания, и уколанепосредственно в грудную клетку, и, наконец, с помощью аппарата, издававшеговысокий звук и состоящего из двух черных колпаков с протянутыми от них толстымипроводами. Энди казалось, он помнил, как один из «ассистентов-выпускников»орал: «Качни его! Качни его! Или давай их мне, балда!»

И еще он спал, то будто погружаясь в туман, то выходя изнего. Он разговаривал с Вики. Они рассказали друг другу о себе. Энди поведал обавтомобильной аварии, в которой погибла его мать, и о том, как он после этогопровел год у своей тетки в состоянии нервного шока от горя. Она рассказала ему,что, когда ей было семь лет, парнишка из бюро дежурств, которого вызвали, чтобыприсмотреть за ней, пытался ее изнасиловать, а теперь она ужасно боитсяинтимной близости, это было главной причиной разрыва между нею и ее приятелем.Он все время настаивал на постели.

Они рассказывали друг другу подробности, о которых мужчина иженщина не говорят, если не знакомы друг с другом много лет... О которыхмужчина и женщина зачастую вообще никогда не говорят, даже в темноте супружескойпостели, спустя десятилетия совместной жизни.