—Япостараюсь,— кивнул я.

Жан Гаврилович вышел проводить доктора.

Аясунул под матрас склянку сзельем, которую вытащил изсаквояжа Александра Михайловича.

* * *

Когда япроснулся, настуле возле моей кровати лежала стопка одежды.

Синие хлопчатобумажные брюки, очень похожие напривычные джинсы. Клетчатая рубашка сшироким воротом. Наспинке стула висела лёгкая серая куртка.

Спасибо Захарову— смотался-таки сутра вмагазин!

Моя вчерашняя одежда так ивалялась посреди комнаты.

Первым делом япроверил, наместе лисклянка ибумажник. Потом прихватил халат ипошёл вванную.

Набрав полную ванну горячей воды, яулёгся внеё истал собирать мысли вкучу.

Выходит, всвоём мире явсё-таки умер. Икаким-то образом переселился втело карманного воришки, которого чуть неубила здоровенная магическая тварь.

Данет, убила. Пацан умер, новего тело вселился я.Именя успели спасти.

Авоспоминание оего смерти— такое своеобразное «наследство».

Значит, Игорёк всё жерешился! Заказал меня.

Недумал, что унего хватит наэто смелости.

Или это его «спонсоры» постарались?

Акакая разница?

Данет, это онсделал. Недаром напоследок про бога спрашивал.

Акак убийца сумел попасться мне навстречу? Как узнал, куда япойду?

Тут явспомнил широко раскрытые фиалковые глаза Леночки исобственные слова «Прогуляюсь кнабережной. Погода хорошая».

Вот так ониузнал всё, что нужно.

Женщины!

Ну, ичёрт сними! Похоже, мне повезло— яжив, хоть ипопал вдругой мир ивчужое тело.

Вода расслабляла тело. Яопустил голову так, что наповерхности остался только нос, ипринялся вспоминать сон, который увидел под наркозом.

Яснова увидел тёмный двор ибегущую комне тварь. Даже запах гнилых картофельных очистков почувствовал.

Картинка была нетакой яркой, как впервый раз. Ноязацепился занеё ипринялся разматывать воспоминания, словно нитку склубка.

Парнишка был вором. Таскал упрохожих кошельки, воровал еду имелкие вещи вмагазинах.

Вэтом ему помогал магический талант. Слабенький, развивать его неимело смысла. Всё, что онмог— иногда делать карманника чуточку менее заметным.

Или парнишка просто хотел вэто верить.

Смагами воришка несвязывался— себе дороже. Поймают заруку— пойдёшь накаторгу. Отправят назавод, прикуют цепью кконвейеру. Или спустят вшахту, откуда невыбраться, ибудешь годами добывать уголь вобмен набаланду.

Хорошо, что сильных магов немного, ипопадались они парнишке нечасто. Так что онобворовывал простых прохожих, скитался поночлежкам, авсвободное время пытался развивать свою магическую матрицу.

Водной изночлежек туберкулёзный доходяга рассказал парню, что можно ускорить развитие, если ловить иесть магических тварей.

Только твари нужны слабые— слабее тебя. Дассильной тварью инесправишься— загрызёт.

Ловить ихбыло опасно, нопарнишка рисковал. Оночень хотел стать магом.

Маги— вот настоящая элита этого мира. Куда там баронам икнязьям!

Нет, аристократы, конечно, правили миром.

Нотолько ремесленники-маги делали мир по-настоящему приятным местом для жизни. Авоины-маги защищали его оттварей.

Выходит, явсё помню. Иосвоей жизни, иожизни парнишки, втело которого япопал.

Значит, никакого заражения уменя нет. Ошибся Жан Гаврилович. Просто памяти требовалось время, чтобы преодолеть вчерашний стресс.

Якриво улыбнулся. Если две смерти водин день ясчитаю просто стрессом— значит, снервами пока всё впорядке!

Нодоктор-то обнаружил уменя сильную матрицу. Если это незаражение— получается, якаким-то образом отобрал магию утвари. Иэтим усилил свои способности.

Вот отчего тварь так верещала напоследок. Отэтого, видно, исдохла.

Апотом ячто-то сделал сЛопухиным. Незнаю что, ноему было очень хреново.

Вмагическом мире такое умение пострашнее ядерной бомбы.

Ивсего этого достаточно, чтобы уменя стёрли магические способности просто так, навсякий случай. Ивышвырнули наулицу снова шарить почужим карманам.

Хрен вам!

Явылез изванны. Вытерся осточертевшим халатом исудовольствием натянул насебя новую одежду.

Захаров похрапывал вкресле, которое онпоставил прямо напротив двери. Япотряс своего тюремщика заплечо:

—Витя!

Неоткрывая глаз, Захаров пробормотал:

—Да, мама, иду!

Янаклонился кего уху игаркнул:

—Курсант Захаров, подъём!

—Что?

Захаров мигом вскочил, тараща наменя испуганные глаза.

—Тыкуда⁈ Стоять!

Онсхватил меня зарукав рубашки, нояинеподумал вырываться.

—Идём завтракать, Витя. Жрать охота!

—Быть магом— лучше всего!— убеждённо сказал Захаров, запихивая врот поджаристый блин, который онперед этим обмакнул всметану.

—Почему?— спросил я.

—Сам посуди! Магов все уважают. Можно стать военным, аможно— мастером! Увоенных высокое жалованье, умастеров заработок.

—Это аргумент,— согласился я.

Захаров доел блин иснова потянулся ктарелке.

—Атыпочему неешь?— спросил он.

—Уже наелся,— отмахнулся я.— Бери, нестесняйся!

—Вакадемии кормят сытно,— виновато сказал Захаров.— Ноеда однообразная. Каждый день щиикаша. Ну, ещё компот. Только вувольнении иможно поесть, как следует.

Яулыбнулся ипододвинул Захарову нетронутый стакан яблочного сока.

—Аможешь показать какое-нибудь заклинание?

—Сума сошёл? Строго запрещено! Это жебоевой приём!

—Ачто-нибудь безобидное?

—Безобидных янезнаю,— виновато сказал Захаров.— Явсего одно заклинание пока знаю— водяной удар.

—Ну, покажи!

—Нельзя. А, ладно! Только без оружия.

Видно, Захарову очень хотелось похвастаться своим умением. Онсделал ладонями какой-то странный знак. Яувидел, как вокруг его пальцев сгустилось облачко тумана. Туман становился всё гуще ипревратился вбольшую водяную каплю. Капля дрожала, нонапол непадала. Поеёповерхности побежали белёсые прожилки, азатем она стала матовой.

Вмоей груди появилось странное ощущение. Как будто что-то изнутри меня тянулось кэто капле. Это «что-то» было упругим иготовилось завибрировать.