— Отличная новость, — серьезно кивнула Найрин. — Это неудобно, и самой надеть-снять не возможно. Хорошо, идём за нарядами.

Сегодня удалось лишь сделать заказ. С княжны сняли мерки, обсудили фасоны, ткани, и взяли предоплату. Эйнар все это время терпеливо ждал у коновязи, почему-то отказавшись войти вместе с женой. Наконец, можно было ехать на заставу.

Чуть более трех часов тряски в седле и взгляду Найрин открылся вид на маленький военный городок.

— А где живут семьи солдат? — спохватилась девушка, рассматривая приближающиеся здания. Были среди них как обычные, так и подобные небольшим фортам, для укрытия.

— Некоторые в Трапилине, некоторые в Сахе, это крупный посёлок западнее города.

— А почему не здесь? — все еще не понимала Найрин. Она даже приподнялась на стременах, высматривая снующих туда-сюда часовых. Приближающихся людей ждали и заметили, едва они выехали на прямую дорогу.

— Опасно. Потому я и хочу, чтоб ты тоже жила в городе.

— Но чего вы так боитесь? Неужели, драконов?

— Дались тебе ящеры, — произнёс княжич раздосадовано. — Ночью сама узнаешь чего боятся стоит.

Для Найрин эта угроза прозвучала совсем не однозначно и она серьезно задумалась над тем хочет ли она что-то там узнавать.

Эйнар же, точно знавший о чем он говорил, смятение девушки не заметил, махнув часовым открывать ворота.

Встречать новоприбывшую вышли почти все, кто были на заставе. Найрин показалось, что тут собралось около полусотни человек. Вперёд вышел темноволосый вихрастый мужчина, десятник, по имени Вламей. Когда Эйнар приезжал утром, он со своими людьми был на обходе, и только что сменился, потому оказался не в курсе что воевода прибудет не сам. Пока его не успели остановить, он весело поинтересовался у княжича, бережно снимающего Найрин с седла:

— Эйн, кто наша прекрасная гостья?

— Княжна Фольская, — отозвался воевода хмуро, оборачиваясь к подчиненным. Вламей удивился, смотря на золотоволосую незнакомку, а она под множеством взглядов инстинктивно подалась ближе к мужу, хотя и не теряла гордого вида и ровной осанки. Остальные солдаты тоже заинтересовано притихли. Они были предупреждены, что приедет леди, к которой стоит проявить уважение и не обидеть ни словом, ни делом. Но кем она приходится ему, Эйнар так и не признался, словно сам боялся произносить это вслух. Тогда растерянный Вламей выдвинул странную догадку:

— Магнус женился?

Найрин недоуменно вскинула брови и посмотрела на мужа, мол, и с чего это ты меня скрываешь, дорогой супруг? Словив этот недовольный взгляд, Эйнар ухмыльнулся, скинул капюшон и стащил с лица маску, а потом объявил:

— Нет, не Магнус. Я.

Увидев озадаченные лица воинов, Найрин едва сумела сохранить серьезный вид. За время путешествия она настолько привыкла к Эйнару, что сейчас ей казалось странным то удивление, которые возникало на лицах людей, стоило им узнать об окончании его холостяцкой жизни.

Вламей, выйдя из ступора, склонил голову перед княжной, произнеся:

— Леди.

— Обращайтесь ко мне просто Найрин или Нари. Мы слишком далеко от царского двора, чтоб раскланиваться, — решила девушка, шагнув вперед и осматривая солдат внимательнее. Она слышала как этот человек обратился к ее мужу, легко и непринужденно по сокращенной форме имени, потому решила, что и ей не нужны тут, на дальней заставе, титулы и пресмыкания. Вламей, заинтересованно посмотрев на девушку, улыбнулся:

— Добро пожаловать, Найрин.

Эйнар провел жену мимо построек к общежитиям, по пути он комментировал:

— Это вещевой склад, это продуктовый, тут помещение с кухней, за ним столовая, здесь живут солдаты, а здесь будешь жить ты.

— А ты? — удивилась девушка, проходя в небольшой домик с двумя комнатами.

— Рядом.

Найрин кивнула, проходя внутрь помещения. Осмотрела кровать, несколько комплектов нового постельного белья, полотенца, чистые новые занавески для окон. Отвернулась от мужа, пряча улыбку. Сразу стало понятно зачем нужно было ехать сюда утром — место явно ранее не было подготовлено для проживания молодой женщины.

— Тесно и скромно, — говорил Эйнар, явно сравнивая с княжескими хоромами. — Щелей нет, мыши не заберутся. Если будет холодно, скажи, принесу еще одеял. Что-то понадобится — можно съездить в город.

— Да-да, — поспешила заверить Найрин, подходя к шкафу и открывая дверцы. Оттуда ее попробовала атаковать сидевшая в засаде моль, но диверсия провалилась, и княжна лучезарно улыбнулась: — Мне все нравится!

— Правда? — скептически вздернул бровь Эйнар, опираясь плечом о косяк.

— Конечно. Тут очень мило.

— Тогда отдыхай, я скоро принесу ужин.

— А я могу выходить отсюда? — спохватилась Найрин. Воевода пожал плечами:

— Конечно, днем можешь свободно гулять. Только, если захочешь пойти в лес или отправится в город нужно будет взять сопровождение для безопасности.

Найрин понятливо кивнула и села на кресло у окна. Эйнар ушел, притворив дверь.

Девушка откинулась на спинку, запрокинув голову, и расслабленно прикрыла глаза. Пока что все действительно складывалось хорошо, княжич относился к жене уважительно и вежливо. Но Найрин не могла расслабиться и радоваться своей удаче. Слишком ясно она помнила, что первые годы жизни с женой ее отец тоже был невероятно мил и обворожителен, буквально нося молодую супругу на руках. Но постепенно их сказка разрушилась.

Найрин не отрицала, что какие-то плохие слухи об Эйнаре ходят, и для них вполне могла быть почва, хотя она ее еще не увидела. Потому когда какой-то очередной поступок супруга умилял девушку, она старалась напомнить себе, что ей не стоит терять бдительность.

Но в то же время, она не согласилась остаться в городе. Скорее всего, оставил отпечаток случай с ее похищением. Хотя тогда все закончилось хорошо, она все же успела испугаться вначале, и теперь иногда ей казалось, что она чувствует как за ней кто-то наблюдает. Особенно это ощущалось, когда рядом хоть пару минут не было Эйнара. Странное наваждение преследовало ее с той самой полянки и до заставы, вдруг исчезнув за воротами. Осознав последний факт, Найрин распахнула глаза и прислушалась к себе. Сейчас она была уставшей после нескольких дней дороги, проголодавшейся, но довольной и спокойной. В этой маленькой комнатке она почувствовала себя на редкость уютно.

В этот день она так и не вышла никуда, занявшись раскладыванием своих скромных как для жены Фольского княжича пожитков.

Эйнар постучался в комнату, когда на землю легли сумерки. Вошел лишь после разрешения и поставил на столик поднос с едой, произнеся, будто оправдываясь:

— Не ресторан, конечно, но сытно.